Отправлено: 01.08.06 21:35. Заголовок: Новое приключение
Некогда удачливый моряк… капитан, что уж говорить, Веселый Роджер (он всем говорил, что уже и не помнит своего имени, так давно к нему прилипло прозвище) сидел в таверне и, о чем-то глубоко задумавшись, потягивал пиво. Если бы его сейчас увидел кто-то из знакомых – не узнали бы. Потрепанный камзол весь в заплатах, от былой черноты тканей его костюма остался лишь глянцевый блеск шелковой повязки на лбу. Даже капитанская шляпа с пышным, когда-то давно, павлиньим пером выглядела серой, никому не нужной матросской шапкой… Небрит и грязен порядком. Если б ему сказали раньше, что он будет так выглядеть, капитан заколол бы нахала не задумываясь... А каким он тогда был… еще два года назад, отплывая из этого порта на «Екатерине»! В глазах блеск! Команда его уважала, даже Безымянный – колдун и вообще не Бог весть что. Корабль был новехонький, мощно вооруженный. Сколько же денег вложил в него тогда молодой плантатор… Пара авантюр ему удалась. Но третье приключение оказалось фатальным. Испанская эскадра, окрестившая его пиратом, все же выследила его. «Екатерина» шла на дно… Скрипели снасти, трещали доски и бруса. И только когда рухнула грот-мачта, капитан покинул судно. Все это время команда не осмеливалась покинуть свои места. Они бились до последнего. Половине команды это стоило жизни. Некоторые пропали. Немногим удалось тогда спастись. Веселый Роджер сам пролежал в койке три месяца, пока достаточно окреп, чтобы пуститься в новое плавание, но уже рядовым матросом на торговом судне… Теперь он снова все в той же таверне «У Гарды», пьет все то же кисловатое пиво. Только вот знакомых лиц не видно… *Неужто за 2 года все может так измениться… не может быть…* - на глаза невольно наворачивались слезы. это был крайне учтивый человек. Он всегда пытался, сперва, разобраться в сути дела. Был… Предпринимая тщетные попытки взять себя в руки, он даже не обратил внимания, как в кабак завалился некто. Для капитана этот человек был таким же, как все здесь – незнакомцем. Но для остальных этот дядька был скорее сродни Веселому Роджеру, ведь, как и капитана, его здесь никто не знал… Капитан достал из «лягушки» шпагу и положил подле себя на лавку. А вот шпага не поменялась. Все так же начищена, блеск клинка ослеплял отражениями сотен свечей, позолоченное навершие переливалось тысячами оттенков желтого и красного. А огонька в глазах капитана как не было, так и нет. Веселый Роджер вернулся совершенно разбитым и раздавленным. Его не прельщали сейчас ни красавицы, в избытке подрабатывавшие здесь известным делом, ни молоденькие пиратки искавшие морских приключений, романтики и прочего (хотя как раз они сейчас послали бы капитана к дьяволу, больно уж хреново моряк выглядел). Его не тянуло сейчас даже море, о котором он так долго мечтал, ради которого отдал все, что имел, из-за которого все потерял… Молодец, недавно вошедший в таверну, залихвацки выпил кружку пива, поднесенную пухленькой официанточкой, встал из-за стойки и подошел к капитану. Ну что, собака! Нажрался? Какого черта ты ловишь в моем порту? Ты не торговец, судя по всему… на матроса с нормального судна тоже не тянешь! Как твое имя?! Давай! Катись отсюда! Пёс!» - с этими словами задира толкнул капитана подошвой, не очень сильно, так что подпивший моряк даже удержался на лавке. *Веселый Роджер…* - тихо произнес капитан, оправляясь от удара и заправляя шпагу за пояс. Он не произнес больше ни слова. Встал из-за стола, звякнул по нему парой медяков и медленно вышел из кабака… Зрелище было откровенно жалкое… *за два-то года…* - подумал капитан, удаляясь от таверны. Он шел к себе домой. Точнее он надеялся, что там все еще ЕГО дом. Хоть в этом Веселому Роджеру повезло. Ключ, что хранился у него в шляпе подошел к замку, да и гувернантка узнала его (единственная из всех!), подметив, что ждала с нетерпением, когда же вернется горячий молодец… Капитан прошел к себе и, не раздеваясь, завалился на койку. Сейчас он был дома. Не нужный никому, зато дома…
Беда никогда не приходит одна. Я-то думал после бунта мои проблемы пойдут на спад. Куда там! По всем расчетам до пункта назначения нам оставалось два, максимум – три дня пути. По погоде… А погода в море – штука непредсказуемая… *** Раскат грома. Где-то вдалеке блеснула молния. Сверкнула, будто трещина на небе, откуда на миг пролился яркий Райский свет. Погасла. С неба лилась вода. Лилась в прямом смысле, будто кто-то бесконечно выжимал насквозь мокрую одежду там, наверху. Из-за сплошной водной стены с кормы невозможно было разглядеть паруса фоки. *паруса спустить!!! Оставить бизань!!! Шиштучка, пусти!!! Я сам! Иди помогай сестре!!!* - я подскочил к штурвалу. Девушка повиновалась. Я даже удивился на мгновение. Но быстро отогнал изумление – сейчас оно может стоить жизни. И не только мне. Палубу периодически заливало чересчур высоко поднявшейся волной. Матросы ругались, суетились, пытались править при помощи снастей. Несколько человек поддерживали крепление оставленного паруса, чтоб не сорвало вдруг. Сильный ветер бил по лицу, гнал крупные дождевые капли и брызги соленой морской воды. *отпускай, идиот!!! Не держи!!! Унесет! Полоумный!!!* - кричал я незадачливому матросу, схватившемуся не за крепления, а за сами снасти, сейчас ослабленные, бизань-парусов. - *вправо дай!!! Я сказал – вправо!!! Живо!!! Налетим же! Налетим!!!* - во вспышке молнии блеснули мокрые камни рифа. Земля недалеко. Наверно какие-то острова. «сорвалась! Дура! Сказали же – отпустить… ой!» - послышалось с палубы. Сорвалась? Которая?! Не дай Боже… *прими штурвал!!!* - я кинулся на основную палубу сломя голову - *куда упала?!* - заорал я первому попавшемуся моряку. «с правого борта! Недалеко, вроде! Можем пришибить! Ты ее не достанешь, парень!!!» *капитан!!! Собака… запомни – капитан!!! Брас мне!!! Бегом! И троих крепких парней!!! Живо!!!* «есть, кэп!» - матрос бросился к мачте за канатом, попутно зазывая товарищей на помощь. Я обвязался страховкой. *закрепили?* - я сунул трость в петлю внутри камзола - *дам сигнал – вытаскивайте!!!* «Роджер! Не надо!!! Сгинешь!» - ко мне подбежала Шиштучка. Вся в слезах. Было понятно – она плачет, не смотря на то, что лицо от дождя было все мокрое. *айда!* - я махнул через перила и в следующий миг оказался в ледяном штормовом море. Вынырнув, сразу стал оглядываться. Недалеко обнаружил барахтающуюся фигуру. Рванул к ней. Волны бросали в разные стороны, но мне повезло – попал в течение, плыл, по большей части, куда надо. Минуты через три только добрался. Катрин была уже вся синяя. Плескалась она там из последних сил. *я здесь!* - хотел нежно сказать, а вышло – заорал ей в самое ухо. Я обхватил девушку за талию, трижды с силой дернул страховку и… на третий раз выдернул. Я почувствовал, что канат уже не натянут. Уроды! Подонки! Грязное быдло! Я выживу! Я вам отомщу. Ох, как отомщу! Не рады будете, что жизнь вам вообще была дадена, в такой кошмар она скоро превратится. Ублюдки! Катрин не подавала почти никаких признаков жизни. А я… я просто плыл. Плыл, поддерживая девушку одной рукой. Куда? Сам не знал. Я тогда думал только об одном – ее спасти и самому не сдохнуть. Да-да. Именно не СДОХНУТЬ. Гибелью это не назовешь. Шторм все не стихал. Я уже начал выбиваться из сил. Как вдруг – прямо перед глазами очередным валом швырнуло куда-то в сторону шлюпку. Откуда? Не важно. Я гонялся за спасительной лодкой еще с полчаса. Догнав, наконец, с трудом погрузил туда Катрин. Залез следом. Весло только одно… да и не важно, собственно. В такой шторм нам сильно повезет, если не налетим на тот самый риф. Мало ли куда нас выбросил штормовая волна. Худо – если в открытое море. И тут меня осенило – Берт! Эвар! Это они! Их подарок! Они, видать, поняли, что произошло и бросили в воду шлюпку!!! Черт! Ребята молодцы!!! Надеюсь – они справятся… или хотя бы останутся в живых. Мало ли что теперь отчебучат наши морячки… Наверное, часа два еще нас кидало туда-обратно. Катрин была жива. Просто наглоталась воды и обессилела совсем. Замерзла. Я накрыл ее своим камзолом. Сейчас она была без сознания. Пару раз мне пришлось спрыгивать в воду и цепляться за лодку то с одной то с другой стороны, чтобы предотвратить ее переворот. Ночь выдалась более чем веселая, и что дальше делать – я не знал…
***
Шторм утих. Показалась луна, неярко, лениво освещая успокаивающееся море. Вдалеке я увидел рифы, что чуть не стоили нашему судну целости, и, кстати, паруса удаляющегося судна… *Падаль!* - бросил я вслед, затем развернулся, осмотрелся. Я был прав в своем предположении – мы недалеко от земли. Остров. Не знаю, пока, какой, но выясню. В любом случае – нам туда. Я взялся за весло и медленно, но уверенно погреб к земле. Вытащив лодку на каменистый берег, я просто упал на мелкую гальку. Завтра будем думать – что делать, куда бежать, кого искать… сейчас надо отдохнуть. Посмотрим еще – как себя будет чувствовать Катрин после пережитого… С этими мыслями я уснул на холодных камнях.
…проснулась я от ярко сияющего солнца, лучи которого безжалостно жарили всё и вся, и от странного ощущения, что я лежу… «Где кстати я лежу?» - я подскочила, резко сев в том, на чём я сидела, и тут же ухватилась за голову – почему-то она страшно болела, даже не болела, а ныла. Сумев, наконец, сконцентрироваться, я поняла, что нахожусь не в привычной для меня каюте, а в совершенно неожиданном месте. На острове. «На острове? Как я могла оказаться здесь, если была на….» - и тут воспоминания встали вспыхивать в моей голове одно за другим.
…мы попали в шторм. И хотя у нас уже был опыт борьбы со стихией, в этот раз шторм был каким-то особенно зверским: волны бушевали, смывая и сметая всё на своём пути, людей бросало по палубе, как щепки от одного борта к другому. Я помнила, как помогала одному из моряков, когда очередная волна… сбила меня с ног и я, в буквальном смысле слова, вылетела за борт корабля, упав в чёрную, ледяную воду. Какая же она была ледянющая! Даже сейчас, изнемогая от жары, я поёжилась, вспомнив о несчастном случае. Волны, волны, волны – вода повсюду, я ничего не видела перед собой. И, наверное, по всем правилам, я уже должна быть мертва, потому что последнее, что я помню – были мои жалкие попытки победить водную стихию, безнадёжно перебирая руками и ногами, в поисках спасения. «Но я всё ещё жива…» - я огляделась по сторонам, и, конечно, РОДЖЕР! Он лежал неподалёку от лодки, в которой я находилась. Я кое-как вывалилась из старой посудины, хотя ноги меня и плохо слушались, но координация движений быстро восстановилась, и я подбежала к Роджеру. Осторожно присев возле него, я прислонилась к его спине, слушая, с замиранием сердца: дышит ли он…. Роджер размерено дышал, это сразу сбросило мне груз с плеч. Я посмотрела на линию горизонта – корабля не было. Видимо, Роджеру, из-за моей неосторожности, пришлось спасать меня, он прыгнул следом за мной.… И я не знаю, что могло случиться, неужели опять предательство? Неужели матросы оставили нас умирать? Конечно…. они должны были отыграться, вот и отыгрались. Что же тогда будет с Shishtuchk’ой? На мгновение меня обуял дикий страх, я даже подумать боялась о том, что там будет происходить, в наше с Роджером отсутствие! Я закрыла лицо ладонями, стараясь сдержать подкативший к горлу комок слёз и, утерев, нос рукой, я посмотрела на Роджера. Жаль, что всё вышло именно так. «Нужно признаться, что мы с ним здесь по моей вине. А матросы… что они? Подвернулся шанс избавиться от капитана – вот они и не упустили его. Проворные, оказались» - подумала я. Я тихонько прикоснулась к щеке Роджера ладонью, потом взяла его за руку, и почувствовала, как его тело чуть вздрогнуло, пробуждаясь от крепкого сна. Уже через несколько секунд его веки приоткрылись, и вскоре он сам уже, сидел напротив меня, оглядывая меня таким взглядом, словно, видит в первый раз. - Роджер, ты цел? – спросила я его, когда, пробудившись, он таки не сказал ни слова, - ты в порядке? Что ты молчишь? Но вместо ответа, Роджер накинулся на меня, заключая меня в объятия, а потом поцеловал: - Я думал, что потерял тебя. Я смущённо покраснела и произнесла: - Благодаря тебе, я всё ещё жива…. Ты спас меня. - Я не мог поступить иначе – тихо сказал он мне. - Знаю. Но где мы сейчас? Роджер быстро оглянулся на горизонт, видимо, вспомнив о том, что произошло, и что его корабль скрылся в неизвестном направлении. Я сидела рядом, наблюдая за тем, как выражение умиротворённости и спокойствия на его лице сменяются чувством гнева и злобы: - Сукины дети забрали мой корабль! – вскочил он на ноги, зло, процедив сквозь зубы. Я встала вслед за ним. Мне было неловко, и я чувствовала свою вину за случившееся: - Роджер, извини, если бы со мной этого не случилось, то всё было бы иначе. Мне жаль, что так вышло… Роджер окинул меня нахмуренным взглядом, и я не знала, что он сделает в следующее мгновение. Потерять корабль, оказаться обречённым на гибель в открытом море – что могло быть хуже этого? - Они только и ждали повода, чтобы извести меня, ну, а вместе со мной и тех, кому я доверяю. Я снова вспомнила о сестре, и мы с Роджером опять сели на тёплые теперь уже камни, глядя куда-то вдаль. - Я волнуюсь за Shishtuchk’у – тихо сказала я. Роджер посмотрел на меня, потом отвёл взгляд в сторону, видимо, понимая, что мои волнения имеют под собой вполне твёрдые основания. - Она – девчонка боевая, не даст себя в обиду. Я еле улыбнулась: - Да, вот только она там совсем одна, и даже меня нет рядом…. Роджер приобнял меня, и я, положла голову на его плечо, загрустив. Я не знаю, что теперь ждало нас. Теперь есть только я, Роджер… и совсем не романтичный остров…
Давит кашель. Болит травмированная нога. Положение отвратительное… Сапоги и рубаху я разложил на большом камне, чтоб просохли, камзол неплохо лежал и в лодке. Катрин раздеваться постеснялась, к сожалению, и сохла просто развалившись на земле. И все же она прекрасна. Как мокрая одежда облипает прекрасное тело. Она так молода, так соблазнительна. но тогда были более критические моменты, хотя заставить себя не думать о ней я не сумел. Ходил взад вперед по берегу, заложив руки за спину, поминутно хватаясь за голову, и рассуждал с самим собой вслух: *они шли вдоль береговой линии. Штормом нас вполне могло забросить куда-угодно, хоть к самой Франции, чтоб ей… у меня где-то была…* - я подошел к шлюпке, где все еще лежал мой камзол, достал трость, мушкет, обшарил карманы – есть! Мои заметки карта побережья в районе пункта назначения. - *так… север…* - я выудил из внутреннего кармана камзола компас. Хорошо быть капитаном – всегда найдешь при себе нужные вещи - *север… так.* - я встал на четвереньки, положив карту наземь, радом разместил компас - *черт. Никаких приборов… что тут у нас с масштабом?* - отмерил расстояние по карте, провел пальцем вдоль отмеченного пунктиром пути следования. Черт, как же давит кашель. - *Угу… ясненько… черт!! Ха-ха!!! Черт возьми!!! Провалиться мне вот прямо здесь и сейчас, если это – не удачное совпадение!!! Ха-ха-ха!!!* - я сел рядом с картой, рассмеялся, правда, тут же закашлялся. Кажется – простудился таки… «что там? Что-то обнаружил?» - Катрин подобралась, села напротив меня. Ее взгляд меня буравил просто насквозь, а я смотрел на нее и зло улыбался – «ну что там?» - на ее прекрасном личике взыграло настоящее детское любопытство. Именно любопытство, не волнение. Она на четвереньках подползла ко мне вплотную. Как же она изящна, словно кошка. Черт! Не о том! Вон, дурные мысли! Вон! *мы плыли к Франции?* - Катрин ответила кивком, все так же не отрывая от меня взгляда. *там было два острова, помнишь? Так вот один из них – свободная земля. Там порты, склады и куча бесхозных матросов. В общем – то, что нам нужно. Второй – частная собственность. Здесь охотничьи угодья одного Пэра и небольшие посадки сахарного тростника. Откуда знаю про частные владения? Это были мои земли. Я их продал… потом расскажу. Давно это было. Так вот…* - я выдержал паузу. Она так заслушалась, я не мог удержаться, не мог не подшутить. Но шутка не удалась. Ее лицо было так близко к моему, что я чувствовал ее дыхание. Она смотрела, не отрываясь, ожидая продолжения, боясь пропустить самую мелочь. Я не удержался – просто схватил ее за плечи и потянул на себя, падая на спину. «ай!!!» - коротко вскрикнула она, падая на меня. В то же мгновение я закрыл ей рот поцелуем. Когда я отпрянул, она подскочила на колени и принялась колотить меня по плечу и груди – «Дурак! Говори уже! Говори, говори, говори… ну…» - она грустно посмотрела на меня, повернув голову на бок. *мы на втором острове. На том, где плантации… так что, нам надо просто дойти до другого берега, а там договоримся с кем-то, чтоб подкинули. Между островами около пяти миль…* - я говорил на вставая, заложив за голову руки. «ты уверен?» *да чтоб мне на этом самом месте сдохнуть!* «не говори так. А то ты уж много раз чуть не сделал это…» - черт. Как же она хороша. Как же я хотел обласкать ее. Как хотел ее познать. Почувствовать ее нежность, страсть. Но тогда мне казалось, что еще очень долго между нами ничего подобного не произойдет.
Неужели Роджер прав и нам действительно так крупно повезло? Просто не верится! Хотя, признаться, после всего того, что с нами приключилось из-за бунтующих матросов и отвратительных подарков матушки-природы, заслужили же мы, наконец, то, чтобы удача повернулась к нам лицом! И вот тебе, пожалуйста! Если верить расчётам Роджера, который я больше, чем уверена, не мог ошибиться – мы находимся вовсе не на необитаемом острове, обречённые на гибель, а на земле – именно земле! И стоит нам только приложить усилия и дойти до другой стороны острова, и всё – мы спасены! Я так была рада тому, что всё вышло именно так! И, признаться, этот остров становится всё более и более похожим на некий райский уголок для двоих! Ведь только посмотреть сейчас на нас: мы лежим на тёплом, золотистом песке, разгорячённые полуденным солнцем, вокруг нас на сотни миль простирается море, а в дополнение – здешние джунгли уже и вовсе не кажутся непроходимыми зелёными стенами, и я даже кое-где могу различить то здесь, то там яркие точки тропических цветков. Обняв Роджера и опустив голову ему на грудь, я почти на распев сказала: - А что, очень даже милое местечко! Роджер хмыкнул, обнимая меня за плечо одной рукой, а вторую всё ещё держа под своей головой: - Несколько минут назад ты, как мне кажется, так не считала! Я усмехнулась в ответ, а потом повернулась в его руках так, чтобы видеть его глаза, которые сейчас были именно такими, какие я так любила – нежными, полными тепла и любви. - Ну, теперь-то я знаю, что мы не обречены, скоротать остаток своих дней на Богом забытом клочке земли. - А это было бы так плохо? Если подумать… Не знаю, сколько иронии, а сколько правды было в его словах, но они на мгновение заставили меня задуматься о том, хотела бы я вот так просто провести с ним остаток своих дней, чтобы не было больше бунтов на корабле, чтобы не волноваться за то – подстрелят ли меня в очередном сражении или нет. Ответ не заставил себя ждать. Эти мысли, пожалуй, были самыми сладостными и лучшими, хоть Роджер и не знал о них. Ведь он – капитан своего корабля, и этим всё сказано. Тогда я поцеловала его, медленно, трепетно. Мне хотелось, чтобы это был поцелуй, который бы сумел показать ему - насколько сильно я дорожу им, насколько сильно я люблю его. Но Роджер, видимо, нетерпеливый по своей натуре, быстро перевернул меня на спину, увлекая меня в более страстный и пылкий поцелуй. Его дыхание было горячим, оно обжигало и без того горячую кожу, и мне начинало казаться, что между нами слишком много одежды – все эти рубашки и штаны, почему я просто не могу почувствовать его таким, каков он есть, если я так хочу этого! Пожалуй, говорить об этом Роджеру было абсолютно ненужно, потому что он, видимо, всё это время только и думал о том, как бы поскорее сбросить с меня, ну, и естественно, с себя все эти лоскутки, именуемые одеждой. Мы целовались миллион раз, я совершенно не замечала ничего вокруг. Будто не было больше ни времени, ни даже пространства, есть только «сейчас» и только он и я. Я перестала бояться, перестала волноваться за что-либо, с Роджером я забывала обо всём на свете. Его руки были мягкими, такими мягкими, что не верилось, будто то были ладони моряка, который не один десяток лет провёл в морях. И эти руки были прекрасными – они скользили по моему стану, нежно и плавно огибая все изгибы моего тела. Я ещё никогда прежде не была так счастлива и настолько свободна, как сейчас с ним. И не знаю, какими чарующими силами обладал этот капитан, но когда он целует меня – я дрожу, когда он прикасается к обнажённому телу своими ладонями – мне кажется, я теряю сознание. Роджер держал меня крепко возле себя, не давай возможности избежать ни единого его поцелуя, а я и не пыталась куда-либо убежать. Мне было приятно ощущать то, что он делает со мной, и как он это делает. И чувствовать его тело рядом с моим – было, наверное, самым лучшим, из того, о чём я мечтала. И только крепче обхватив его бёдра ногами, я позволяла ему делать со мной всё, что ему хотелось…
Солнце окончательно заняло своё господствующее положение на лазурном небе, был слышен шорох волн, которые пеной разбивались о прибрежные камни, изредка по небу проплывало какое-нибудь тонкое, почти прозрачное облако, но тут же где-то таяло и исчезало. По берегу лениво кружился ветер то, пропадая то, возобновляясь с новой силой, которая, впрочем, была такой же размеренной и ленивой, как и былая. Я осторожно поглаживала голову Роджера, когда он мирно и спокойно лежал на моей груди, размеренно дыша. Вокруг, словно, воцарилось какое-то безмолвие, всё замерло для того, чтобы позволить нам двоим насладиться этим моментом, как можно дольше. Я тихонько улыбалась из-за счастья, которое переполняло всю мою душу и сердце в данный момент. И затем я тихо позвала его, закрыв глаза: - Роджер… - Мммм – протянул он в ответ. - Я всё-таки рада, что мы оказались здесь. Роджер чуть шевельнулся, а потом, приподнявшись на локтях, посмотрел на меня немного смущённым взглядом. А я просто смотрела на него и улыбалась, вот только на глазах у меня почему-то стали дрожать слёзы. Но то, наверное, от счастья и от всей той безграничной любви, которую Роджер мне подарил. - Я люблю тебя. Очень люблю – все, что сумела вымолвить я сейчас. Роджер снова обнял меня и сказал мне: - Я тоже люблю тебя. Сильно. …так мне казалось, что у нас теперь, у меня, есть что-то своё. То, что никаким бедам и невзгодам не отнять. Это было что-то новое, что-то светлое, трепетное. Я не знала, как назвать это, как выразить в словах, я просто чувствовала это где-то глубоко внутри себя. И Роджер, я уверена, тоже чувствовал…
Стихия бушевала. Я пытался не отходить от Бэрта, или по крайней мере держать его в поле зрения. Мы выполняли все требующееся от нас, при этом не забывая приглядывать за командой – мало ли что им вздумается вытворить, шторм, все-таки, довольно удачная ситуация для повторения бунта. «Бэрт!!! Подай таль! Пушка щас покатится!» «держи!» - брошенный канат я поймал с большим трудом, затем привязал его к креплениям. Больше орудие не двинется с места, даже от выстрела, разве что тали порвет. «Эвар! Эвар!!! Смотри!» - Бэрт указывал к правому борту. Та стоял Веселый Роджер и разговаривал с каким-то матросом. Затем моряк отскочил в сторону. Вернулся еще с двумя, держа в руках страховку. Мы с Бэртом просто стояли и смотрели, не совсем понимая – что происходит. Вот к нему подбежала младшая из сестер. Роджер сунул под камзол трость, что-то выкрикнул и перемахнул через перила. Мы заволновались – неужели он доверил себя этим подонкам? Но матросы пока держали канат крепко, упирались во все, во что могли, подпускали понемногу. Но… через несколько минут выпустили его из рук и с громким хохотом направились помогать товарищам править судном. Один ушел к штурвалу, подзатыльником прогнав оттуда молодого паренька, оставленного Роджером. Я чуть не подавился от такой подлости. Надо было что-то делать, но что? «за мной! Быстро!» - выкрикнул Бэрт, срываясь с места. Я последовал за ним. Мы подбежали к правому борту, где висела на снастях шлюпка. – «мы сбросим ее! Хоть какой-то шанс для капитана.» «а дальше что?» «разберемся…» Мы принялись отвязывать канаты. Судно постоянно бросало из стороны в сторону, заливало водой палубы, ужасная качка на позволяла устойчиво держаться на ногах. Но мы все же сумели сбросить шлюпку в воду. Правда сразу после этого послышались крики… крики девушки. Наглый гогот матросни разнесся сквозь шторм по всей палубе. Мы метнулись на звук – к баку. Шиштучка. Она визжала и вырывалась из лап двух матросов. А тем временем с нее уже сорвали рубаху, обнажив красивую грудь и стройную талию. Моряки хохотали и играючи боролись с отчаявшейся девушкой. «подонки! Вы что чудите!!! Совсем ополоумели!!! Твари!» - с этими криками Бэрт кинулся к насильникам, выхватывая саблю. Я рванул за ним, обнажая свой клинок. Первого зарубил Бэрт, я подскочил ко второму. Но он прикрылся девушкой, приставив к ее горлу стилет. И где этот подонок раздобыл офицерский кинжал? «стоять на месте! Не рыпаться! Тоже мне герои!» «ты не посмеешь!» - процедил я сквозь зубы. «я не против насиловать и мертвую девку!» - матрос зло захохотал прямо в ухо младшей из сестер. «Эвар! Давай живее! Проблемы, черт возьми!» - крикнул сзади Бэрт. К нам приближалось еще несколько матросов, заметивших – что происходит. И тут Шиштучка сделала свой ход. До этого она просто стояла и дрожала от страха и холода. Мне, между прочим, стоило больших усилий не смотреть на ее красивое тело… Мы давно заметили, что она – отчаянный человек. Девушка с громким «Ха!» пнула матроса пяткой в пах и попыталась отскочить, но сгибаясь от боли пират умудрился таки резануть ее по горлу. Девушка упала, поворачиваясь. Упала лицом вверх. Из шеи сочилась кровь. Не сильно. Толи из-за дождя, толи рана не очень серьезная… Я пригнул к насильнику, убив его одним ударом, почти располовинив. Затем сразу повернулся и бросился к Бэрту. Завязалась драка. Мы сумели убить еще троих, но… Бэрт как-то странно крякнул. Я повернулся. Изо рта у него сочилась кровь, заливая шею и ворот камзола. Еще два или три удара шпаг и сабель посыпались на еле стоящего Бэрта. Я даже кричать ничего не стал, просто бросился, очертя голову, в самый центр толпы, разбрасывая врагов во все стороны. Сумел убить двоих, но потом… ____
Когда я очнулся – был привязан к грот мачте, метрах в трех от палубы. Страшно болело лицо и ребра. Шторм уже утих. Тела Бэрта нигде не было. Шиштучки тоже. из трюмов вышел здоровенный детина, громко ругаясь. "посмотрим, дрянь мелкая - как долго ты там просидишь!!! вылезешь же! жрать захочешь - вылезешь!!! закрылась она!!! не спасет тебя клетка, тварь! тфу!!!" - он картинно плюнул на палубу и пошел к каютам. Шиштучка спряталась в тюремном трюме. умно. молодец. все же лучше, чем попасть в лапы пиратам, хотя условия там, конечно, еще те... зато она жива и невредима.
Рассвет начинал свой рисунок дня. За небольшим столиком в одной из комнат, сдававшихся в съём в этом постоялом дворе, уронив голову на сложенные руки спал неопределённого возраста человек. Судя по всему ему было безразлично, насколько жёсткой была столешница и многие другие факторы, там не менее не влиявшие на его спокойный сон. Как только солнце заглянуло в комнату, осветив кровать, усеянную какими-то бумажками, заплечный мешок, стоящий в углу и, наконец, полуобнажённую шпагу, которая наверное для своего владельца представляла огромную ценность, судя по тому насколько тщательно отполирован был клинок и насколько тщательно и аккуратно была починена обтяжка ножен, там, где она успела прохудиться. Он поднял голову. Огляделся, как будто бы вспоминая где он находится. Он встал, прошёлся по комнате, разминая слегка затёкшие ноги. Взглянул на кровать. Да-а-а-а. Работка предстояла нешуточная. Если его смогли достать и здесь... В этом портовом городишке, пропахшем рыбой и морем. Гадость. Но тем не менее – от его требовательных заказчиков ему скрыться не удалось. Прошлым вечером набольшая постоялого двора вручила ему пакет, скреплённый печатью Ост-Индийской Кампании. Три четверти содержимого сейчас валялось в кипе бумаг на кровати. Он провёл почти весь день и всю ночь в ознакомлении с условиями, которые ему в очередной раз поставили. Ну конечно... Он достал из заплечного мешка небольшое зеркало. Поглядел в него. Да... Из зеркала смотрели глаза всё ещё не проснувшегося человека, со слегка вытянутым лицом с достаточно тонкими чертами, орлиный нос, рот словно прямой росчерк пера (ну это в идеале, по жизни же на его устах играла полуулыбка, придававшая ему в глазах деревенских мужланов вид слегка придурковатый, но в глазах женщин отдававшая лукавством и тайной)... Венчала это всё средней длинны стрижка (удобства которой, увы никто из его знакомых не признавал) и тонкие усики. Этими усиками он дорожил. По его мнению, они придавали ему вид несколько утончённый... На них, во всяком случае охотно велись дамочки. Этого ему было достаточно для того, дабы холить их и лелеять. Однако это всё в идеале. Сейчас же его лицо слегка припухло, глаза смотрели не то чтобы уж слишком мутно, а причёска напоминала что угодно, но не то, что подразумевал парикмахер. «Да-а-а, родной. Ты – лучший по жизни. Но сегодня ты сам себя переплюнул» - с некоторой долей иронии промямлил он, глядя в зеркало. Пора было просыпаться. Он подошёл в угол к с прошлого вечера уготованному ушату с водой. Умылся. Полегчало. Пора ещё раз обойти город на предмет новостей. Деньги творили почти чудеса с местным народом. Вот совершенно незнакомый человек, но стоит в вашей руке появиться десятку франков, как сразу же он вам приветливо улыбается, как старому знакомому, спрашивая о вашем самочувствии и прямо таки предлагая вам свои услуги, аки продажная шлюха. Пол-города были для него шлюхами. В плане получения информации, естественно. Ибо в плане интимном он всё же предпочитал девушек. Даже не женщин. Девушек. Причём критерий отбора «грелки» на очередную ночь так и остался за семью печатями. Может просто он себе отчётливо представлял, кого ему хотелось, а может и нет. Но интимная жизнь этого человека пока не имеет ничего общего с нашим повествованием. Итак, он вышел из постоялого двора «Сьекль Дерниер», одного из немногих нормальных в этом порту (городишко хоть и был беден, а всё ж размером вышел приличен), и отправился в сторону причала. Там его ожидали новости о новоприбывших судах и их экипажах. Деньги покупают всех. Во всяком случае, здесь. Уже через два часа от компетентных лиц он узнал, что нужное ему судно ещё не приходило, а так же ещё целый ворох сведений о тех судах, которые ему не нужны были. Хотя случались и довольно интересные имена, в знакомстве с которыми, так сказать поближе, он бы себе ни в коем случае не отказал в иной ситуации. Но сейчас от него требовали раскинуть сети на рыбку достаточно крупную – некоего Скалла, по прозвищу «Весёлый Роджер». Через него нужно выйти на некоего Арчибальда Хайема. То, что Скалл с Хайемом знаком – известно достоверно. Они пересекались в одном из трактиров на Тортуге. И их пересечение было отмечено приличным количеством пива и мяса – значит ребята закадычные дружки. Это следует также из того, что в последующей потасовке они были за одно – это раз, к тому же, они в меньшинстве отдубасили всех, кто на них полез – это два. Короче – компашка интересная. А о «Весёлом Роджере» ходили достаточно противоречивые слухи, так что на него выйти – и для себя интереснее, и для дела полезно.
прекрасней женщины у меня еще не было. я наслаждался каждой секундой. целовал какждый дюйм ее прекрасного тела. гибкая, словно змея, изящная как кошка... она заставила бы упасть на колени любого. а мне доверилась. полностью, не скрываясь, не тая ни одного оскаолка своих чуств... не сдерживаясь. такой страсти я не видел в женищинах раньше. мы лежали на солнечном пляже, рядом плескался и шумел прибой. этот момент, самый замечательный момент за последние несколько лет... его, казалось, ничто не могло испортить... я просто наслаждался мгновениями с ней. не хотелось ничего говорить, только ласкать ее... вновь и вновь ощущать ее страсть... хотелось забыть обо всем, помнить только ее. забыть даже собственное имя... и я забыл. на время забыл обо всем. даже о том, что в моей помощи сейчас, скорее всего, нуждались друзья...
руки болели так, словно вот-вот отпадут. я не мог даже пошевелиться. ветер одувал израненное лицо. дышат было ужасно больно - похоже переломали ребра. мерзавцы... я думал об убитом Бэрте и истязаемой этими ублюдками девочке. мечтал отомстить. только эти мысли меня, похоже и держали еще в сознании. солнце пекло все сильней. хотелось пить. еще пара часов так и стал бы молить о смерти, настолько мучительно было весеть на той проклятой мачте. матросы периодически заскакивали в каюту капитана. я уже даже волноваться не мог. меня хватало на две вещи тогда: вынашивать мысль об отмщении и отгонять чаек, позарившихся на подыхающего... "вон! вон пошла!!! мерзкая тварь!!! а-а!!!" - одна все таки села на плече и несколько раз клюнула в щеку, вырвав несколько кусочков мяса. слава Богу - мой неистовый вопль спугнул птицу. это адская боль... меня пытадись заживо сожрать... проклятье. через несколько часов необжитые берега сменились невероятно застроенной набережной, переростающей в портовую площадь с огромной пристанью. наше судно причалило около трех часов по полудню. я так и висел на мачте, уже почти ничего не понимая от боли, жажды и упадка сил. Шиштучку так до сих пор и не выпустили из каюты... мерзкие... низкие тупые мерзавцы. моя злоба переростала в ненависть. матросы стали громко смеяться, радуясь земле, слышались обсуждения планов на вечер, пожелания счастливо погулять. пятеро или шестеро человек ушли в город. около дюжины осталось разгружать с судна то, что планировалось продать. работа кипела. моряки сновали с ящиками и мешками около двух часов... на пристань и обратно. как вдруг к кораблю подбежал отряд вооруденных людей в военной форме. команда была взята на прицел. "наказанного снять! обыскать все, до последней каюты! кубрик тоже!!!" - один из них раздавал команды. несколько человек ринулись на судно и через несколько минут вывели Шиштучку, укутанную в теплое одеяло. да... не очень-то ей приятно было коротать время в холодном трюме... меня довольно грубо сняли с мачты и поволокли к общей толпе. матросов построили в очередь и по одному заковывали в кандалы и готовили к отправке в тюрьму. быстро же здесь работают органы правопорядка. меня затолкнули в очередь, правда подали мокрую тряпку, чтоб кровь с лица утереть. и на том спасибо. Шиштучка посмотрела на меня, мутными, усталыми глазами, придерживая дрожащей рукой одеяло. бедная девочка... она хотела было сказать что-то офицеру, командиру отряда. но я отрицатнельно покачал головой. не хватало еще, чтобы ее повязали как соучасницу, а я по сути получал за дело, ведь до встречи с Роджером, небезуспешно пиратствовал. и даже однажды сиживал за решеткой. стрепится как-то... "кто капитан?!" - властным голосом спросил командир отряда, оглядывая нас и прижимая к себе одной рукой дрожащую Шиштучку. толпамолчала. никто не хотел получать высшую степень наказания. "Джонатан Скалл! он же Веселый Роджер!!!" - выкрикнул я, чуть подняв голову. - "эти мерзавцы взбунтовались и выбро..." "хватит! этотго довольно! слезных историй не нужно! расскажешь на суде, пират!!!" - он повернулся к солдатам, заковывавшим моряков - "живее!!! их еще оформлять в каталажку!!!"
и тут из собравшейся толпы зевак вышел, не выскочил, не протиснулся, а именно элегантно вышел человек, с виду лет двадцати пяти... а повернулся в профиль - так на все сорок смотрелся... странный в общем кадр. прическа какая-то необычная. лицо вполне красивое - тонкие черты, красивые узенькие полосочки усиков над верхней губой... такие любят французы... этот мужчина подошел к офицеру...
День был безнадёжно потерян в хождении по городу. Положительно, этот город становился ему всё более ненавистен. Люди, не просто продажные, а готовые за звонкую монету служить верой и правдой, как самые верные псы не служат, скользкие улицы, косые здания.... Ох-х-х... Это просто подавляло в нём любое желание к романтике. Всё. Вернуться в свою комнатушку в «Сьекль Дерниер», поесть и забыться сном. Хотя... Нужно как следует позаботиться о безопасности. Народ-то здесть не шибко надёжный, а главное – умом не блещет. Ещё исполнят какой-нибудь реверанс, и всё – дело швах. Он дошёл на постоялый двор, распорядился по поводу еды и пошёл в свою комнату. Всё находилось в том же состоянии, в котором было оставлено – даже бумаги всё так же были свалены на кровати, непотревоженные ничьей любопытной рукой. Ну и прекрасно. Он достал из заплечного мешка камзол, порылся в нём в поисках секретного кармана, о котором даже он иногда забывал... Вот он. Из кармана выпала небольшая книжица в кожаном переплёте, запертая достаточно массивным для неё замком. Если попытаться его взломать – замок взорвётся, оторвав руки незадачливому взломщику... Да и содержимое книжицы канет в лету. Тут всё было продумано до мелочей. Сел за стол. Легонько стукнул в центр книжицы. Послышался лёгкий щелчок. Под книгой тут же обнаружился небольшой ключик. Эта книга была его сундуком с сокровищами. За этой книжицей по всему свету гонялись как его наниматели, так и Ватикан, и многие другие. Здесь содержались выгибы его дерзкой логики, здесь были все схемы, планы помещений, набросанные настолько мелко и аккуратно, что, казалось лишь божественной руке присуща такая точность. Здесь были и планы резиденции Папы, и большинство тюрем, и резиденции правящих верхушек власти крупнейших империй... Эти данные не то, что не подлежали разглашению – эти данные не должны были у него оставаться. Но тем не менее... Он рисковал. И делал на этом прямо-таки невозможные деньги. Его охраняли все императоры разом, в надежде раздобыть эту проклятую книженцию... «16 сентября, 159N День утерян. Эффективно собранных данных нет. Расход – в общей сложности 200 франков.»... *** « 17 сентября, 159N Расход – 100 франков Прибыл «Страж», бриг, 28 пушек. Матрос,в итоге упоенный до поросячьего визга пивом на 80 франков, разболтал, что там у них свергли капитана. Каков повод нажраться... «Весёлый Роджер» был с ними. Выпал за борт. Где сейчас – не ясно. На бриге – 2 ближайших соратника. Один болтается cвязанный, вторая – не понятно. То-ли позабавился с ней вожак их нынешний, то-ли как. Положение помещений брига – стандартное.» Что должно предшествовать какому-либо мероприятию? Правильно – тщательное планирование и разведка. Нужно было немедленно отправляться на пристань, чтобы увидеть этот бриг воочию. Ступая по доскам причала, он отметил, что возме одного судна собралось приличное количество народу (не каждый раз видимо в эти края бриги заплывают...). Приблизившись, он отметил, что большинство составляли, как ни парадоксально – местные органы правопорядка. Что ж, благо приоделся он по случаю – «костюмчик» матроса добытый из недр памятного заплечного мешка. Рубаха, штаны, сапоги, пёстрый платок, серьга в ухе... Идеально. Пройдя толпу зевак и правоохранителей, он увидел офицера, пытающегося допросить одного крайне избитого вида человека. Офицерик был недурен собой, а главное – к нему жалась эффектного вида девушка, прикрывавшая свои формы покрывалом. Судя по тому, что матросов ещё (или уже) не было, избитый человек и был тем пресловутым «соратником», которого следовало заполучить к себе в распоряжение, а обнажённая нимфа - «соратницей»... да, такой РАСПОРЯЖАТЬСЯ не каждому дано... Предстояло пустить в ход всё своё красноречие... Каждый диалог рассматривался ним, как поединок... Сейчас же начиналось побоище... Для него во всяком случае. «Да здравствует Франция!» - он нанёс первый словесный удар. Офицер оторопело поглядел на него: «И вам не болеть, мсье» - только и смог он выдавить из себя, не понимая, какое отношение может иметь этот человек к делу охраны драгоценного отечества. «Позвольте отрекомендоваться – Жан де Ренальд, по назначению от его Величества!» - второй удар. За ним последовала грамота, добытая прям из-за пазухи . «Погодите... Гм... Да... Что ж...» - офицерчик выглядел не то, что растерянным. Он перестал контролировать обстановку. Молод... Эх... Войска, желание выслужиться перед монархом и родиной... «Извольте передать пленников в моё распоряжение именем светлейшего монарха!» - третий. Дуэль началась. «Однако позвольте, мсье, пройдёмте в жандармерию, уладим вопрос там» «Никак не могу, мсье офицер! Дело срочное и не терпящее отлагательств, служба безопасности высочайшего монарха требует присутствия этих двоих на очен важном процессе!» - четвёртый. Скорость увеличивалась. Ставки становились всё выше. Прикрываться именем короля кому попало мягко говоря не безопасно. «Извините не могу. Эти двое – мсье Скалл и его спутница...» - начал было офицер... «Позволю себе перебить вас, мсье, однако ваши данные не соответствуют действительности. Данный человек не имеет ничего общего со Скаллом. Более того, оговорюсь, что он даже цветом волос не напоминает человека, вами упомянутого.» «Ну это право нонсенс.... ВСЁ! Всем разойтись! Мсье! Именем светлейшего монарха, вынужден раскланяться с вами. Эти люди не будут переданы в ваши руки ни при каких обстоятельствах до подтверждения ваших полномочий!» - ну конечно, как я мог забыть. Это вечное оправдание... «Верные соратники» Скалла смотрели сейчас на выражением немого ужаса в глазах. «Хорошо. Через пол-часа я буду в жандармерии, с человеком, способным подтвердить мои полномочия... » - всё кончено. Дуэль выиграна. Отыскать мэра и выложить ему кругленькую сумму наряду с липовой вверительной грамотой было делом техники. Уж в чём-чём, в разговорах с бюрократами он был мастер. Вечером всё того же 17-го сентября в его комнате стало двумя постояльцами больше. Девушку он отправил прямиком в постель – пускай проспится, да и за ночь одёжку ей подложить можно будет аккуратно. Мужчине же пришлось оказать внимание с точки зрения медицины. Залатать снаружи, пощупать на предмет переломов.... К счастью, рёбра у него были не сломаны, как он пытался убедить, ссылаясь на боли при дыхании. Там красовались два здоровенных ушиба. А рёбра если и были повреждены – то максимум, были слегка надтреснуты. Хотя, при таком положении вещей, следующий серьёзный бой он мог и не пережить... Девушка уснула сразу, укутавшись в одеяла так, что её не было попросту видно. Бумаги с кровати перекочевали на стол, так что ей ничего не мешало. С мужчиной же предстоял разговор. Хозяин комнаты распорядился по поводу еды, усадил новоприбывшего на стул около стола, сам сел на пол. «Итак. Вы не Скалл. Не пытайтесь меня в этом убедить. Описание Скалла у меня есть. И я вам скажу – вам до него далековато. У меня к вам пока два вопроса. Первый – кто вы. То что вы остались ему верны – это понятно. Вы интересуете меня как личность. Второй вопрос – где, чёрт возьми, Скалл?»
День близился к концу. И по остывшему песку медленно и осторожно крались ярко-оранжевые и красные лучи заходящего солнца. Оно с каждым часов всё глубже и глубже утопало где-то в морской пучине, и отсюда, с острова мне казалось, будто вода проглатывает эту золотую звезду, для того, чтобы на следующее утро она возродилась вновь. Мы с Роджером целый день провела в объятиях друг друга, всего нам было мало. Но каждому из нас думалось только об одном, что этот незабываемый день был всего лишь мигом, мгновением, которое пронеслось столь молниеносно, а мы даже не успели привыкнуть к таким простым ощущениям, которые подарил нам этот день. Но никто из нас не спешил отпускать от себя сладость чувств. Близилась ночь, и нам было необходимо позаботиться о своём ночлеге, как бы это не тревожило нашего романтического уединения. Мы вместе с Роджером натаскали палок и сучьев для того, чтобы развести костёр, благо навыки Роджера по разжиганию костра в походных условиях были лучше моих. Поэтому вскоре мы сумели развести не очень большой, но зато ярко-пылающий костёр. Мы вовсе не мёрзли, жара от костра хватало сполна, да и чувства, что кипели в каждом из нас, не давали нам и на секунду почувствовать прохладного ночного воздуха. Роджер держал меня в своих объятиях, и я смотрела на огонь. Кто-то однажды сказал, что есть вещи, на которые можно смотреть бесконечно – это то, как разгорается огонь и то, как льётся вода. Этот мудрый был прав. На это можно смотреть бесконечно, но, наверное, к списку названных им вещей я могла бы добавить кое-что, оказывающее на меня более расслабляющее действие. А точнее кое-кого. Этот кое-кто, мечтательно обратив глаза к небу, что-то изучает на нём. Я тоже посмотрела вверх, чтобы увидеть блестящее чёрное пространство над своей головой. - Красиво так. В море я редко замечаю это звёздное небо у себя над головой, а здесь… всё как-то иначе. Я осторожно приподнялась, чтобы дотянуться до загорелой шеи Роджера, и стала покрывать его чуть солёную от пота и морской воды кожу поцелуями. Роджер чуть усмехнулся, но не стал прерывать меня. Вскоре мои губы уже оказались напротив его, и я остановилась, чтобы посмотреть на его красивое лицо: на изогнутую полоску губ, на эти густые брови, между которых пролегает маленькая, ещё не совсем очевидная, морщинка, на эти глаза – глубокие, любимые глаза. Проведя пальцем по лицу Роджера, я дотронулась до его губ своими, обнимая его и привлекая ближе к себе. Звёзды, вольготно расположившиеся на тёмном небе, будто о чём-то перешёптывались. Или мне просто это всё уже, кажется. Но я даже не хочу пытаться уверить себя в том, что это всего лишь иллюзия, фантазия из моего воображения. Даже если так, это прекрасно. Я не хочу отпускать эту фантазию… Мы с Роджером снова были вместе, в объятиях друг друга. И снова его губы были слишком обжигающими на моём теле, его ладони были слишком мягкими, а мои, как мне казалось слишком холодными для него. Но это ничего, должно быть, ночь всё-таки взяла своё, чуть заморозив мои руки. Но сердце моё было горячем, оно, как мне казалось, вот-вот и выпрыгнет из груди, так сильно оно билось навстречу Роджеру. Определённо, эта ночь оправдает свою таинственность и загадочность. Ведь мы с Роджером ещё ближе. Мне казалось, ближе уже невозможно, но, к счастью, я ошибалась. Ни он, ни я не произносим никаких слов. К чему они, всё сделают за нас глаза, наши прикосновения, наши поцелуи и объятия. Мне хочется плакать и кричать от счастья, когда я чувствую Роджера рядом с собой, в себе. Так мучительно и сладостно растягивает он каждое ощущение. И только лишь вздох даёт мне возможность хоть немного передохнуть от приятной истомы, но уже через секунду, Роджер снова увлекает меня в новые и новые ощущения, и конца и края нет тому безоблачному спокойствию и любви, которые служат для нас тёплым одеялом этой звёздной ночью.
Проснувшись по утру, я не обнаружила Роджера возле себя. Я сразу почувствовала себя несколько напугано, поэтому накинув его рубаху, которая была мне велика и потому могла более менее прикрыть мою наготу, я окинула взглядом окрестности. Странно, но Роджера не было рядом. Лодка всё так же стояла на берегу, и в ней лежал камзол и мушкет Роджера. Тогда где же он сам? Пройдя вдоль кромки воды, я прошла дальше вдоль острова, как внезапно почувствовала, как его мокрые руки оплетают мою талию со спины. Это было неожиданно, и потому я вскрикнула, чуть не подпрыгнув. Роджер рассмеялся звонким смехом, подшучивая надо мной: - Ты что это? Испугалась? Я перевела дух, ответив: - Немного. Ты где был? Купался? Роджер окинул меня таким взглядом, будто я сказала какую-то невообразимую глупость. Потом он снова заулыбался и сунул мне под нос некогда мою белую рубашку, которая сейчас была завязана в крепкий узел, образуя не то какой-то кулёк, не то мешок, а внутри неё что-то барахталось. Сначала я была просто удивлена тем, что Роджер сунул мне под нос, но постепенно я стала понимать, что это именно и во что он это завернул, а точнее поместил. - Это моя рубашка? – скромно поинтересовалась я. Роджер расплылся в довольной улыбке, словно, смеясь, ответил: - Да… когда-то была. - А в ней…? - Да, в ней наш завтрак. Завтрак? Отлично. Я натянуто улыбнулась, а Роджер, похоже, был обрадован тем, что так весело подшутил надо мной. Ну, в конце концов, у меня осталась рубашка Роджера, которая вполне мне подойдёт. - Чудесно. Раз это была… хм моя рубашка, тогда теперь тебе придётся попрощаться с твоей! Роджер вопросительно поднял брови, будто пытался сказать что-то такое ироничное или саркастическое, но я успела предотвратить и закончить всю эту словесную дуэль, обняв его и поцеловав. - Я очень проголодалась, давай, скорее, приготовим твой улов, добытчик ты мой! Завтрак получился отменный. Мы были страшно голодные, учитывая то, что за вчерашний день мы практически ничего не ели, кроме здешних фруктов. К тому же нам было не до обедов и ужинов… Поэтому сейчас пища была просто божественным посланием. С аппетитом проглотив всё до последнего кусочка, мы с Роджером некоторое время просто сидели, ничего не делая и болтая о всякое ерунде. Мы шутили и смеялись, отдыхали. Но уже в скором времени Роджер внезапно стал более серьёзным, и разговор наш перешёл от лёгкого к более трудному, который мы пытались избежать все предыдущие сутки. - …нам нужно двигаться вперёд. Нужно выбираться отсюда. Роджер был прав. Нам нужно было выбираться. И хотя мне грустно и тяжело признавать это, но я понимала, что наша сказка подходит к концу, и ничего тут поделать нельзя. Я согласилась с ним. И снова в мою душу закрался некий холодок и волнение. Я ничего не знаю о том, что стало с shishtuchk’ой, не знаю того: жива ли она ещё!? Больше всего на свете я хотела, чтобы она не пострадала. Ведь она такая – гордячка, того гляди и накликает на себя беду, а меня не окажется рядом, чтобы помочь ей. Загрустив, я замолчала, и Роджер без слов понял, о чём я беспокоюсь. Он приобнял меня, чмокнув в макушку, сказал, что всё будет хорошо, что мне нет нужды волноваться за сестру, что он не глупая девчонка, и сумела где-нибудь спрятаться или бежать и теперь дожидается нас где-нибудь в одном из портов, быть может, даже на этом острове. Эти слова должны были вселить в меня уверенность, я знала, что Роджер пытается приободрить меня, но я не могла совладать со своими чувствами. И я никогда не смогу простить себе, если мою маленькую сестричку настигла смерть в лице грязного матроса, который, поиздевавшись над ней, отправил на дно морское… От этих мыслей у меня защемило в груди, и я почувствовала, как что-то внутри меня обрывается. Что-то предвещает большую беду.
Я поднялся в полный рост. Было немного не по себе. Хотелось продлить это прекраснее время… но там нас ждали друзья, попавшие в беду. Меня там ждал «Страж», много дел, серьезная разборка с пиратами и… кто знает – что еще. *порох в мушкетах уже просох. Можем выдвигаться. Здесь около пяти миль на юго-запад до ближайших плантаций. Там наймем лодку.* Катрин шла в моей рубахе, я отдал ей заодно и камзол. Сам шел с голым торсом… зато при оружии. Описывать то, что сделал со своими владениями местный Пэр лишено всякого смысла, поскольку элементарно невозможно этого сделать. Он насадил таких диковинных растений в своих лесах, что казалось, они просто не могут прижиться в здешнем климате… выкинул, наверное, уйму денег. Часа четыре мы шагали по лесным тропам. Изрядно уставшие мы вышли к плантации сахарного тростника. Хозяина, судя по всему не было дома, так как работники чувствовали себя довольно вольготно и работали даже не в полсилы. *ни на кого не смотри, ни с кем не разговаривай* - я взял Катрин за руку, другой я опирался на трость. Интересно – как поведет себя моя больная нога после подобных нагрузок. Она итак ноет уже третий день, не переставая… Мы шли по узкой тропинке между ровными радами растений. На нас разом уставились с полсотни любопытных взглядов. В основном негры… «черное дерево». А ведь во многих странах уже начинают нарастать антирабские движения… Франция, Франция… страна больших денег и маленьких возможностей, если оных нет. Но были среди рабов и белые, вероятно осужденные пираты, или матросы, плененные в боях против французских вояк. Мы прошли через плантацию поперек и вышли к небольшой пристани. Там стояло два яла. Мы подошли к тому, которым правил пожилой негр. *сколько?* «пятнадцать франков, сынок» - на ломаном английском ответил он. Да… на французском с ним объясниться было бы проще, но я, к сожалению, языком этим не владел. *мушкет.* - я достал из-за пояса пистолет и протянул старику. Он замялся. - *не бойся папаша, бери. У меня денег с собой нет.* «компас…» *чего?* - я чуть не подавился. «ты – Веселый Роджер. Тебя ищут. Компас… или пропадай.» - он мерзко улыбнулся. А с виду такой милый старикан. Я повернулся к Катрин, молча залез во внутренний карман камзола, достал компас. Протянул старику. Лодочник хрипло засмеялся, жестом пригласил нас на борт, поднял парус. Мы двинулись…
***
Прибыв в порт я даже не захотел взглянуть на старика, кричащего что-то радостное мне вслед на фрацузском. Потребовать у моряка компас. Какая наглость… Отвлечься от неприятных мыслей помогло только одно – надо было искать «Стража». Мы шли по длинной набережной. Странно мы, наверное, сейчас смотрелись. Молодой человек с голым торсом, при шпаге, тяжело опирающийся на изящную трость, в капитанской кожаной шляпе, пристально осматривающий все вокруг с более чем серьезным выражением лица. За руку его держит красивая девушка в явно мужской рубахе и черном кожаном камзоле, само собой принадлежащем ее спутнику. Девушка просто смотрит в землю, о чем-то глубоко задумавшись. А парень ее почти тянет за собой, периодически оттаскивая в сторону с дороги, чтоб не попала под едущий навстречу экипаж. При этом он довольно громко и зло выкрикивает: *осторожно, Дьявол!*, потом прижимает ее к себе и что-то шепчет на ухо, смотрит ей прямо в глаза, тяжело вздыхает, и они идут дальше. Так продолжалось, пока пара не вышла прямо к недавно прибывшему бригу. «Страж». Я увидел свое судно. Целое и невредимое. По крайней мере после подобного шторма могло быть намного хуже, а потрепанные паруса и пара мелких пробоин в борту – не проблема. Проблема в другом – зачем возле МОЕГО судна стоят военные, при оружии!!! да еще когда я подошел ближе, они вскинули винтовки, закричали что-то по-французски, вероятно какие-то предупреждения. я схватил Катрин за руку и грубо дернул в ближайшуюподворотню. похоже светить здесь лицом не стоило... мало ли какая ориентировка на меня у здешних властей. ситуация была крайне пакостная. ни денег, ни документов на судно... все там. все в чреве "Стража". надо было крепко помозговать. мы остановились в узком переулке. если б кто нас сейчас увидел - сразу появились бы пошлые мыслишки. я подошел к Катрин, достал из камзола трубку и табак. закурил. мысли все не лезли... точнее лезли, но все какие-то мелочные, дурацкие. нужно было достать денег... нанять несколько человек. надо попасть на судно, только как? Катрин молчала. просто грустно смотрела на меня имолчала. даже не верилось, что недавно мы так безмятежно, спокойно проводили время. я выкуривал одну трубку за другой. уже стало драть в горле. а план все не созревал.
неподалеку дурачились беспризорники. один из них вдруг остановился и уставился на меня. я поймал этот любопытный взгляд. мальчик уже открыл рот, видимо хотел что-то сказать, но я его несколько опередил. резко повернув голову я оскалился так сильно как только мог. оскалился настолько, что кожа почти вплотную прилипла к черепу. в дополнение ко внешнему образу я еще и зарычал. если учесть, что я был изможденн и несколько потрепан, то выглядела моя гримаса устрашающе. малыш вытаращил глазки и только ойкнул. обмер на мгновение, паотом повернулся и что-то выкрикивая на французском побежал прочь. остальные мальчишки бросились врассыпную, хотя судя по звукам шагов далеко убенать решили не все. я перевел взгляд на Катрин. улыбнулся. она одарила меня укоризненным взглядом, в котором, правдя читались скорее любовь и понимание, чем порицание. я заново набил трубку. закурил. мысли... мысли... где же вся моя находчивость, когда надо?..
Всю дорогу, пока мы с Роджером шли, я всё думала о сестре. Ничто сейчас не могло занимать мои мысли, кроме неё. Я жутко нервничала, мне хотелось скорее прибыть на место. Но чтобы не волновать и не раздражать лишний раз Роджера, которому, похоже, самому не терпелось вновь увидеть своё судно, вступить на борт, - я большую часть пути молчала, тихонько размышляя о своём. Но вот мы, наконец, в порту: измождённые, уставшие, но всё-таки, мы здесь. И я помню, как бешено у меня забилось сердце, когда нашим глазам предстал корабль, такой же, каким мы его с Роджером и запомнили. На удивление шторм почти не вовсе не причинил ему никакого урона: паруса всё так же чуть колыхались на ветру, стройные мачты и такая привычная корабельная обстановка… Я уже было вообразила себе, как забегу на палубу и позову shishtuchk’у, как внезапно Роджер резко потянул меня куда-то в темноту грязной подворотни. «Что такое? Зачем он затащил меня сюда?» - и уже в следующее мгновение я всё поняла. Корабль Роджера охранялся, причём очень даже надёжно. И с чего это у французских властей такой интерес к прибывшему судну, словно, оно чем-то отличается от остальных подобных ему, которые день ото дня то прибывают, то отчаливают от местного причала? Я, признаться, была в полном замешательстве. Скорей всего, всему виной были никудышные матросы, которых, либо повязали ещё при подходе в порт или же они сами нарвались на «дружелюбный» приём французской стороны!? Впрочем, за все их деяния – это, пожалуй, малое, что они заслужили. Роджер не торопясь достал из своего камзола трубку и закурил. Лицо его было сосредоточенное и напряжённое, ясно, что он не хотел светиться перед властями, пусть и французскими. Оказаться в тюрьме сейчас – не самая радужная перспектива, тем более, когда мы так ничего и не узнали про то, где Эвар, Бэрт и Shishtuchka. - Что будем делать? Тут повсюду французские солдаты!? И, как мне кажется, они настроены совсем не дружелюбно… Роджер серьёзно посмотрел на меня, потом чуть выглянул, чтобы держать в поле зрения положение возле корабля: солдаты всё так же стояли, замерев, как статуи и крепко сжимая в руках винтовки. - Надо подумать. Не хочу рисковать понапрасну – ответил Роджер, в очередной раз, прислонив тонкий край трубки к губам и выпустив клубы дыма из носа и рта. Да, рисковать было ни к чему. Но как же я хочу, чтобы всё поскорее прояснилось! Так невыносимо ждать… Я переглянулась с Роджером и он, как мне кажется, понял моё волнение. Неподалёку от нас играли местные ребятишки, и один из них почему-то оказался возле нас с Роджером. Он уставился на Роджера, вытаращив свои большие голубые глазёнки на капитана, с неподдельным интересом разглядывая его. Но Роджер не был бы весёлым, не подшути он над сорванцом. Да так, что уже через несколько секунд пацан бежал от нас так, что пятки сверкали… Роджер перевёл взгляд на меня, улыбнувшись, наверное, в его понимании это было – развеселить ребёнка!? Честно говоря, я не знала, но, одарив его не слишком-то одобрительным взглядом, я всё-таки не сумела сдержать своей улыбки, вспомнив сверкающие пятки сорванца… - Теперь он будет уверять всех в том, что встретил в подворотне вугимена! Роджер ухмыльнулся: - Что я такой страшный? Я потрепала его по голове и снова обратила свой взгляд в сторону корабля. Нужно было попасть на судно во, чтобы то ни стало. Я перебирала все возможные варианты у себя в голове, но надежда была только на Роджера. В, конце концов, он у нас капитан….
В средине повествования человека, которого, как оказалось звали Эваром (у спавшей девушки имя оказалось более экзотическим – Шиштучка), в дверь мелко затарабанили. Всё это время внимательно слушавший человек с тонкими усиками и несколько вытянутым лицом, на которо уже начала отражаться некоторая усталость (видимо, сказывалось недосыпание), открыл. На пороге стоял чумазый мальчик. Выражение его лица выдавало весь спектр эмоций от «сейчас мне дадут ещё пару франков» до «а всё-таки тот в подворотне меня напугал...». «Мсье, мсье!» - сразу же завопил мальчик. - «я видел того человека!» «Какого, маленький?» - открывший, видимо, любил детей, поскольку разговорил с сорванцом, как будто был четь ли не его родителем. «Ну, того, который...» - лицо мальчика вытянулось, он пытался вспомнить... «который весёлый!» - с видом человека, вспомнившего нечто жизненно важное, закончил он. «Вот тебе франк, дьяволёнок. Погоди нас около входа. Как приведёшь нас к тому человеку – дам ещё пять и вкусное красное яблочко...» Мальчуган весело затопал вниз по ступенькам, усатый прикрыл дверь и повернулся к сидевшему около стола. «Эвар,» - начал он, роясь в мешке и доставая оттуда костюм, подошедший бы скорее средней руки парижанину, нежели жителю этого городка - «сейчас вы оденете мою одежду, и мы пойдём прогуляемся». Эвар поглядел на него с некоторой долей скептицизма в глазах, видимо, его одежда его устраивала. «Это для чего?» - спросил Эвар. «В этой одежде вас жандармы уже видели, оденете мою. Я одену другую. Благо прихватил кой-чего на смену» - был ответ. После 15 минут уговоров Эвар наконец-то согласился. Хотя для этого и пришлось изложить ему цель прогулки. Нужно было встретиться с информатором. Эвар – страховка, пока усатый делает свои дела – Эвар стоит на стрёме. Естественно, об Роджере Эвару знать не полагалось. Пока. Они вышли из гостиницы. Человек, по виду одежды – только приехавший из Парижа, наклонился к стоявшему у входа мальчугану и вручил ему большое красное яблоко. За парижанином вышел колоритного вида моряк, видимо, только что вернувшийся с большого дела, поскольку на лице его виднелись три свежих шва. «Веди» - спокойно сказал он мальчугану. И мальчуган отвёл их. В подворотне, около портовой площади сидели двое – мужчина и девушка. Мужчина, бедечи с обнажённым торсом, поигрывал тростью достаточно ценного вида, девушка (на которой, судя по всему были рубашка и камзол её спутника) стояла оперевшись о стену. Они о чём-то тихо разговаривали. «Эй, Роджер!» - неосторожно позвал Эвар. Мужчина, поигрывавший тростью среагировал на зов. В глазах его было удивление. Тут к этому мужчине подошёл человек, одетый как парижанин. «Могу вас поздравить» - сказал на чистом английском подошедший. «Эвар только что всё испортил. Если не хотите, чтобы сейчас сдесь были жандармы, а они здесь судя по всему скоро будут, пройдёмте со мной». Судя по всему, жандармы оказались аргументом достаточно веским. А может сказалось то, что с Эваром тот мужчина был знаком. Сейчас это уже не важно. Важно то, что уже через четверть часа они сидели в комнате на постоялом дворе, где тихо спала девушка с необычным именем Шиштучка...
Мы вошли в комнату. На кровати мирно посапывала Шиштучка. Слава Богу - жива. Катрин сразу метнулась к ней. Раздались радостные крики+ в дальнейшее я не вникал. Незнакомец. Явно француз. Судя по внешнему виду - тот еще щеголь. Что ж... В комнате царил рабочий беспорядок. На столе - разбросанные бумаги, какие-то планы, грамоты, с краю стоит зачехленная печать. В остальном - самая обычная комната. Живет себе человек и живет. Только вот откуда он знает меня, зачем я ему - самый что ни на есть посредственный моряк? Ничего сверхвыдающегося я пока не сделал, да и не собирался. Я прохромал вглубь комнаты, остановился против окна. Эвар молчал. Про Бэрта я не спрашивал. Раз его здесь нет - все ясно. "чаю?" - предложил хозяин. *благодарю - нет.* - спокойно ответил я, всматриваясь в слегка вытянутое лицо собеседника. он не отводил взгляда и смотрел пристально, но совсем не так как я. Иначе. Не знаю, что чувствовал он (хотя других мой взгляд пробирал до косточек - факт), а вот у меня по телу пробежал неприятный холодок. Это была истинная дуэль. Мы молчали, глядя друг другу в душу. Буквально в душу, пытаясь нащупать там те ниточки, что нужны будут для манипуляций, определяя слабинки по движениям, дыханию, тому, как человек мигает... На мгновение даже сестры умолкли, наблюдая этот безмолвный поединок. Он первым нарушил молчание, сперва довольно улыбнувшись. Чуть заметно. Но слишком уж пристально мы смотрели друг на друга, чтоб не замечать подобных вещей. "как пожелаете... возможно - потом." - он подошел к столу, отодвинул стул со спинкой, положил на него свою дорожную сумку. Вновь повернулся ко мне. До чего же любопытный персонаж. Чего же тебе надо? Говори, не молчи. Не жди - я не спрошу. Ты скрываешь, очень многое скрываешь. Почему живешь на постоялом дворе один, хотя ты, как пить дать - француз? Где твои друзья, семья? Зачем тебе я? Откуда ты вообще обо мне узнал? Если тебе нужен я - зачем спас Эвара и Шиштучку? Или тебе нужны они, а я - их условие для сотрудничества. Сотрудничества в чем? Какие цели ты преследуешь? Откуда взялся и куда пропадешь, если пропадешь. Как долго пробудешь в моей жизни и какой вклад в нее сделаешь? Или ты будешь только брать? Уж вовсе погрузился в себя. Задумался. Сестры вновь разговорились обмениваясь впечатлениями, выводя меня из транса радостными возгласами (если честно мне на мгновение стало интересно знать - что Катрин скажет сестре по поводу нашего пребывания на острове - как это прозвучит из ее уст). Но тут же я присек эту мысль. Потом. Все потом. Сейчас - он. *у вас можно курить?* - спросил я, направляясь к Катрин, все еще не снявшей мой камзол. Хозяин распахнул настежь единственное в небольшой комнате окно. "прошу" - он с учтивой улыбкой отошел к столу. Хорош. Страх как хорош. Не раскусишь, не предугадаешь. Я занял освобожденное им место у окна и закурил. Выпуская дым на улицу, наблюдая, как ветер подхватывает сизые клубки и ленточки и, разрывая, разбрасывает в разные стороны, кружа их в невероятном танце, не поворачиваясь в комнату, чтобы не встречаться с "противником" взглядами пока я в раздумии, тихо сказал: *я Вас слушаю.*
Всё произошло так быстро, что я толком и не могла сориентироваться, благодаря чему кто-то так печётся о нашей с Роджером безопасности? Зачем кому-то нужно помогать нам выпутываться из положения, в котором мы оказались…. Роджер держал меня за руку, когда мы мелкими перебежками, стремясь не привлечь к себе внимание, следовали за Эваром, одетым в костюм какого-то достопочтенного гражданина и нашим новым знакомым. Оказавшись на довольно значительном расстоянии от французских солдат, мы с Роджером, наконец, смогли почувствовать себя более комфортно и свободнее. Видимо, незнакомец привёл нас в своё имение или что там может быть…. Мне было по большому счёту неважно, и уж тем более я позабыла практически обо всём, когда увидела сестру, которая мирно лежала на кровати. Живая. Целая и невредимая. Я сразу кинулась к ней, присев возле неё, крепко обхватила сестру за плечи, тряся и судорожно спрашивая только одно: «Всё нормально? Ты в порядке?» Она сначала стала звонко смеяться, немного удивляясь моей заполошности. - Я так волновалась за тебя… ты осталась здесь, совсем одна… мы с Роджером на острове… я даже подумать боялась, что могло произойти! – слова лились из меня рекой, вообщем, как и подступившие к глазам слёзы, которые я вовсе не пыталась сдерживать. Всю свою жизнь я привыкла заботиться о shishtuchk’е, понимая, что я несу за неё ответственность, и я всегда была в курсе того, что с ней происходит…. Поэтому произошедшие события так сильно выбили меня из колеи. Я крепко прижимала сестру к себе, и мне казалось, что за то время, пока мы не виделись, что-то изменилось в ней, она стала будто… взрослее!? Серьёзнее. Или, может, те мерзавцы так запугали её, что она теперь ведёт себя столь сдержано. - Ты точно в порядке? Shishtuchka прыснула смехом, отодвигая от себя мои руки – узнаю сестру, и это меня несказанно радует. - Да, точно! Точно! Что на острове было так жарко, что ты перегрелась и теперь решила заделаться мамочкой!? Нет уж, не надо, с меня одной хватило… Я не могла сердиться на неё за её дерзость и грубость. Я просто улыбалась, радуясь тому, что она снова рядом. Снова со мной, и ей ничто не угрожает. - Я рада, что всё хорошо… shishtuchka окинула меня несколько настороженным взглядом, а потом перевела взгляд куда-то в сторону, я тоже подняла голову и посмотрела туда, куда так пристально стало смотреть моя сестра. А смотрела она именно на незнакомца, по виду, он очень смахивал на француза, хотя, может, это всего лишь маскировка!? Во всяком случае пока я была занята разговором с shishtuchk’ой обстановка вокруг нас 5 присутствующих накалилась довольно сильно. А точнее обстановка между Роджером и этим мужчиной. Я посмотрела на Роджера, который, кажется, думал о чём-то своём, не выпуская из моля зрения этого загадочного человека… Мы с shishtuchk’ой переглянулись, и она тихо произнесла, дабы не привлекать особого внимания: - Я не знаю, кто он такой, но тем, что со мной всё хорошо, я отчасти обязана именно ему! Я снова внимательно посмотрела на незнакомца, но ничего не могла сказать о нём. Словно, он был каким-то «зашифрованным». И самый главный вопрос – зачем он помогает нам? Думаю, Роджера это тоже волновало в данный момент. Доверяй, но проверяй, верно? Возможно, всё это было сделано только лишь для того, чтобы заманить нас в какую-то очередную западню или потребовать что-то ценное взамен? Неужели же то был просто жест доброй воли!?... От своих мыслей меня отвлекла сестра, начав бодро говорить прямо возле моего уха: - Ты что-то упоминала про остров!?... Я окинула её взглядом, и тут же почувствовала, как мои щёки становятся пунцовыми. Я потупила взгляд, потом усмехнулась, стараясь спрятать волнение. Я, честно говоря, не была готова к каким-то расспросам. - Ну.. просто остров. Когда я выпала за борт, Роджер прыгнул за мной, спас меня… ну, а нас спасла лодка, выброшенная Эваром и Бэртом за борт. Кстати, где Бэрт? Shishtuchka заметно погрустнела, тихо ответив: - Сама, наверное, догадываешься… Жаль парня. Он был славным. Он многое сделал для Роджера, для меня…. Для каждого из нас. И этого не забудет никто. Жаль его… Искренне жаль. - Хороший был парень – отозвалась я. - Да… что поделать? Те уроды таки извели беднягу! Псы поганые! Я серьезно посмотрела на неё, ничего не сказав. Да, подпортили они нам дела.… А, может, и нет!? Ведь пока всё складывается очень даже неплохо: мы с Роджером здесь, не покалеченные, проведя чудесные мгновения на острове, я снова вижу сестру, и всё вроде бы нормально. И только лишь подозрительное молчание незнакомца и его взгляд не давали мне покоя. Что-то меня в нём настораживало. Только вот что!?
Он снял камзол и, аккуратно сложив, спрятал в заплечный мешок. Остался в одной рубахе. Скалл на него внимтаельно смотрел. Что ж, несомненно, приятно быть обьектом внимания такого человека. Усики слегка искривились, и тонкие губы растянулись в улыбке человека, владеющего предметом неописуемой ценности. Скалл хотел обьяснений. Что ж, он их получит. Другое дело, что обьяснить всё нужно так, чтобы это было, так сказать, приемлемо. Иногда, чтобы вызвать доверие, стоит сказать... правду. О себе, о своих намерениях... Как говорится, дать жаждущим массам того, чего они жаждут. "С чего бы начать..." "Да с чего угодно" - перебил Скалл. "Прошу вас, не торопите" - с улыбкой ответил владелец комнаты. Сейчас нужно было быть осторожным. То, что он их выдернул из-под носа у жандармов, ещё ничего не значило. Он улыбнулся самой располагающей улыбкой в его рарсенале и начал: "Видите-ли, почтенный мсье, Я осведомлён о вашем знакомстве с неким Арчи Хайемом. У меня есть, э... некоторые претензии к нему. Видите-ли, в последнюю нашу встречу, он увёз от меня нечто, для меня крайне ценное. Нет, ни в коем случае, не драгоценность. Но документ. Подтверждающий моё право на некоторые земли на материке. Поскольку родственников у меня, увы не осталось, замечу, что руку к этому приложил и Хайем тоже, этот документ - единственное, что может обеспечить мне нормальную жизнь..." «А я вам так и поверил, сразу и безоговорочно» - был ответ. Ну конечно, Скалл был не шибко доверчив. Само собой, что ему на руку было это неожиданное спасение. Однако доверяться своему спасителю он не спешил, что надо отметить, в достаточной степени было проблемой для последнего. Более того, это спасение совершалось с определёнными намерениями, отнюдь не с теми, о которых было сказано. Но Скаллу об этом знать не следовало. «Кхм... Что ж. Увы, больше мне сказать нечего, посколько это всё, что мне от вас нужно. В любом случае. Судя по тому, в каком количестве ваша команда была взята... В любом случае. Имею честь предложить вам свои услуги. В навигации я слегка соображаю, так что если что, могу помочь. Более того. Есть интересные мысли по поводу того, как вернуть вам корабль. Охотно поделюсь. Но – уже завтра. Сейчас вам нужно отдохнуть.» - сказал нежданный спаситель, уже было с намерением покинуть комнату, повернулся было к выходу... но, как буд-то что-то всповнив, оглянулся. - «Извините, я, кажется не представился. Меня зовут... Робер. Робер Фамьо... С вашего позволения, пойду вниз, перехвачу чего-нибудь. Чувствуйте себя как дома. Гарсона с едой я пришлю» - закончил он, и вышел....
ушел. просто взял - и вышел. силён. Эвар смотрел на меня, будто ожидая чего-то... я ничего не сказал. повернулся в открытое окно и вытряхнул трубку. потом сел за стол. нашел на нем несколько чистых листов, перо и чернила. *милая, во внутреннем кармане - карта - подай-ка мне ее* - девушка отыскала в камзоле затасканную бумагу и подала мне. развернув перед собой карту, выложив из кармана штанов компал я стал на глаз прикидывать курсы. куда? в места где мог сейчавс находиться интересующий моего спасителя Арчи. неужели парень стал таки тем самым злобным пиратом, которым так хотел быть, когда мы познакомилимь. а я так надеялся, что эта дурь из его головы выветрится... он сейчас похоже представлял собой эдакого меня, только с отрицательной стороны (себя-то я всегда считал весьма и весьма порядочным человеком). я сумел набросать четыре различных маршрута в самые близкие отсюда места. ничего гарантировать я не мог, но это - больше чем ничего. отдам этому парню информацию, в конце концов мне плевать на Арчи. к тому же, если все рассказанное - правда, то парень заслуживает наказания. а если нет? ты учел, Джонатан, что может пострадать невиновный? вдруг твой французский "приятель" - всего лишь искуссный лжец и преследует совсем иные цели? да... все равно нет другого способа узнать кроме как связаться с этим типом. так тчо придется нам "поработать" в паре. в любом случае - я ему обязан. он меня спас. в буквальном смысле. выдернул с улицы, где меня ждала лишь местная тюрьма. приютил. хотя бы за это уже стоило его поощрить. я настолько погрузился в рассчеты, что не заметил, как принесли ужин. все давно поели, а я все сидел над картой, покрывая бумагу все новыми и новыми строками цифр и слов, то зачеркивая их, записывая новые, то, хлопая себя по лбу, возобновляя записи, поняв, что они были верными... так прошло около часа. дверь в комнату открылась. вошел хозяин. я даже не поднял головы - если бы это был кто-то другой, товарищи бы уже подняли тревогу. француз подошелко мне, взглянул на мои записи, ухмыльнулся. *пытаюсь вас отблагодарить, милейший.* - сказал я ровным, спокойным голосом, не отрываясь от рассчетов. "что ж... я так понимаю, это - возможные места нахождения искомого мною пирата?" - он все так же стоял, чуть наклонившись, по левую руку от меня, переводя взгляд с моего лица на бумаги и обратно. *именно* - я выпрямился с довыольным видом, будто закончил что-то неописуемо важное, поднимая со стола лист с необходимой ему информацией - *здесь всего четыре возможных порта. больше япока не вспомнил. если что-то еще будет - обязательно сообщу* - слукавил я. а сам подумал - *да черта тебе лысого. даже думать забуду об этом. итак дал тебе больше, чем стоило. так что - будь доволен.* француз принял от меня исписанный лист, некоторое время всматривался в него, потом аккуратно сложил и сунул все в тот же, мешок, лежащий на полу неподалеку. уложив свое приобретение он снова подошел ко мне. "у меня есть к вам предложение, по поводу возврата судна. вам интересно?" *я слушаю.* - я поднялся вплотную к нему, нарочито серьезно глядя ему прямо в глаза. француз даже не подумал отвести взгляд, все так же добродушно смотря на меня. я отошел к окну, сел на подоконник - устопил хозяину место за столом, однако он не сел. просто оперся на стол обеими руками. "сегодня ночью мы проберемся на судно, чтобы заполучить все необходимые для бесприпятственного отплытия документы. если вы не возражаете - у меня есть план." - я кивнул - у меня самого мыслей по этому поводу сейчас не было, а убираться отсюда надо было как можно скорее, так что я был соглаесн сейчас на помощь. даже от такого странного персонажа, столь внезапно появившегося в моей жизни и начавшего оказывать почти неоценимые услуги. на мой кивок собеседник ответил легкой ухмылкой, а затем принялся излагать план будущих действий.
Мы вышли на улицу. *куда?* - коротко спросил я. Мне было трудно сориентироваться в новом месте еще и в полной темноте (света окон было явно недостаточно, чтобы осветить улицы, а фонари уже потушили – дорогое удовольствие). «Следуйте за мной» - так же коротко ответил Робэр и направился в один из переулков. Я последовал за ним. После всех нагрузок нога ужасно болела, и я не мог быстро ходить, приходилось изрядно напрягаться, чтобы поспевать за юрким товарищем. Мы проследовали к порту, попутно посетив небольшой кабак, где француз купил две бутылки дешевого поила. Выйдя на набережную, мы пожелали друг другу удачи, еще раз повторив условные сигналы, и разошлись в разные стороны. Я на правился ближе к морю. Я искал ближайшую пристань, идя по краю дорожки, возле самого парапета. Наконец – пристань. Пустая. Отлично – как и планировали. Неужто все так гладко получится?.. Я вышел на край дощатого мостика и грустно посмотрел на темную морскую воду. Как же там, должно, быть холодно… но делать нечего. Я заправил трость в петлю, внутри камзола и стал ждать сигнала. Прошло совсем немного времени и: «черт!!! Разбилась! Ну кто так делает?!» - «да не дергайся – пустая!!!» Я прыгнул в воду. Меня окутало холодное, проникающее всюду нутро океана. Всплыл. «Страж» стоял у соседнего причала. Не так уж далеко. Поплыл к судну. Из-за больной ноги, правда, быстро не получалось, но у меня было предостаточно времени. Мы все предусмотрели. Подбираясь все ближе к судну, я все отчетливее слышал пьяный хохот солдат и сальные шутки Робэра, над которыми так потешались его «собутыльники». Моя задача была проста – забраться через нижние канонирские палубы на судно и устранить, желательно оставив в живых, охранника на корме. Остальные, как предполагалось, должны были распивать по всем возможным поводам с французом на пристани. Я подплыл к крайней носовой бойнице и стал ждать волны, чтобы дотянуться до края отверстия. Пришлось несколько минут держаться на плаву – возле судна волна шла черти как, просчитать ее ход было невозможно. Наконец мне повезло – подбросило достаточно высоко. Я ухватился за нижний край бойницы, подтянулся. Затем одной рукой дотянулся до тали, другой – уперся в пушку. Забрался на судно. Поправив мокрые волосы осмотрелся, прислушался – не заметили ли меня… кажется – нет. Потихоньку направился к лестнице. Вторую палубу миновал спокойно. Но вот и выход наверх. Слышатся звуки пьянки. Солдаты заняты – хорошо. Остановившись на лестнице и приготовив на всякий случай трость, немного высунулся наружу. Нашел взглядом солдата. Он стоял на корме, глядя в море и уже, похоже, засыпая на ходу. Так себе вахтенный. Я поднялся наверх, стараясь не шуметь, однако с больной ногой не топать было куда как трудно. И тут я услышал шаги у себя за спиной. Резко обернулся – на главной палубе у второго трюма стоял еще один солдат. Благо – спиной ко мне. Он ходил из стороны в сторону и что-то напевал на французском. Дьявол!!! Нужно было немедля что-то предпринять. Я наклонился, вынул из голенища сапога кортик, в правой руке держал трость с готовым к бою ножом. Тут бродящий по палубе солдат стал поворачиваться в мою сторону. Беда… Я присел на здоровую ногу и выпрыгнул вперед, занося для удара оба кинжала: трость – на укол, а кортик – сверху. Повернувшись, солдат увидел только летящую на него черную фигуру, с блестящей стальной смертью в руках. Я нанес оба удара. Солдат упал, не издав ни звука. Я – тоже. Приземлился я крайне неудачно – больной ногой на ящики и тут же рухнул рядом с трупом. Нога на слушалась теперь вовсе и ужаснейше болела. В щель между ящиками я видел второго охранника. Он с некоторой опаской направлялся в мою сторону. Я притих, лужа за ящиками. Сжался, замер, насколько мог, крепко сжав оружие в руках. Все шло совсем нехорошо. Я слышал шаги, подсчитывая по громкости расстояние. У меня был единственный шанс его убить. И тут… шаги утихли. На палубу упало тело. Я приподнялся на локте, чуть выглянув из своего убежища. На люке трюма лежал труп в военной форме, а над ним стоял француз, платком вытирая от крови стилет. Дело сделано – раз он сдесь, значит солдаты на берегу уже видят цветные веселые сны. Надо спешить – доставать в каюте документы, судовой журнал прочее. А еще спрятать тела… в бочки что ли закатать? Я попробовал пошевелить ногой – ни в какую. Как отмерла, будто и не моя вовсе. Робэр вопросительно взглянул на меня. *нога. Я не могу ни встать, ни тем более идти…* - зачем-то шепотом сказал я.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 5
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме