в капитанской каюте было тихо и темно. он задул свечи и сидел во мраке, покручивая в руках небольшую, с пятипенсовик, линзу. даже при слабом, едва достающим до пола и стен каюты, лунном свете она превращала попавшие на нее скудные лучи в красивейшее светопредставление... правда только внутри себя самой. он любовался красотами преображения света.. хоть он был далек от научного толкования происходящих внутри выточенной из цельного кристалла линзы. но красоту оценить вполне мог... он размышлял. судно уже неделю было в море, неподалеку от французских берегов. и, хотя теперь нельзя быть уверенными в безопасности, в том, что на него и команду не объявили охоту в какой-либо стране Европы, а во Франции, похоже, уже объявили, им нужно именно туда. там необходимо добраться до серьезной шишки. непоследнего в государстве человека. Фабьен Сант-Этуа. редкая гнида. спонсировал в свое время экспедицию, в которой была найдена линза, которой сейчас любовался капитан Джонатан Скалл. Во Франции же предстояла "встреча" с Марселем Пэти. ученым. владельцем, пока что, второй такой же линзы. затем "Стражу" предстояло вернуться в Британию, "обсудить вопрос высокой важности" с Эдуардом Бартоном, лично принимавшим участие в экспедиции, наломавшим по этому поводу немало дров. последним в списке был адмирал Испанского военно-морского флота. всех их ждала смерть в лице капитана Веселого Роджера.
"бросить якорь! полный стоп!" - послышалось с кормы. Роджер был напряжен и взволнован. на судне шла подготовка к высадке на берег. Роджер планировал к утру оказаться на суше. было не вполне понятно - зачем ждать утра? высадка - минутное дело. команда наша была куда как хороша, так что... но против капитна не попрешь, а предложений он и слушать не хотел. даже Катрин в тот вечер мало времени проводила возле него, настолько раздреженно он реагировал на любое обращение к нему.
полночь. я нес вахту корменным. вдруг ко мне подошла Катрин. "Эвар, ты Джо... Роджера не видел? нигде его найти не могу..." "нет, мэм. не довелось. может он где-то на нижних палубах? у него сегодня странное настроение. наверное, хочет побыть один." "наверное." - она уже собиралась уйти, несколько расстроенная моими выводами, но вдруг повернулась - "и не называй меня мэм, я ему не жена, а по званию мы на равных." "прости Кэт. само на язык наворачивается. иди в каюту и выпей чаю. он скоро прийдет к тебе, я уверен. не переживай. спокойной ночи." "дегкой вахты тебе..." - она мило улыбнулась и вскоре скрылась в дверном проеме, ведущим к каютам. я закурил и уставился на берег. что ж там ищет наш капитан? с чего он так рвется обратно, едва унеся оттуда ноги не так давно?.. ладно... завтра узнаем. я обернулся и чуть не наделал в штаны с испугу... *спишь?* - фигура в черном возникла будто из ниоткуда. как может хромой, с трстью так тихо подктрасться?!!! - *давай блюди!!! да не вытягивайся ты струной. все впорядке. я ушел к себе.* "у Вас щека порезана, кэп." - переведя дух, я заметил, что Роджер вообще несколько помят, бодто только что вернулся издалека. *А! хе-х-х. мелочь. в кубрике крюк для лампы низко прибили... не заметил.* - он утер со щеки кровь. но на там снова выступила красная полоска... порез был явно ножевой. при чем от хорошо заточенного ножа. да кто жспорит с капитаном - эт его дело. а мое - вахту нести. захочет - сам расскажет...
Париж. Кругом французишки. Ненавижу. Холодно и сыро. Какой-то подвал. Я в последнее время много сплю. Сравнительно много. Раньше еще пытался бежать, бунтовал… нет больше сил. Сегодня меня, как Чаку с женой, Катэ… нас привезли на невольничий рынок. Продадут подпольно… и поедем мы на плантации.
утро. проснувшись я обнаружил рядом в постели прекрасную Катрин. довольно улыбаясь, я поднялся с постели. через несколько минут я уже стоял на главной палубе, справляясь о положении на судне у вахтенных. когда матросы, сдав вахту, ушли отдыхать, я вышел на бак. "Страж" шел, как и предполагалось к Французским берегам. да... нешуточная драка там предстоит. оставался от силы день пути. к вечеру бросим якорь и выйдем на сушу. дальше - топать пешком.
***
так и случилось. с первыми звездами "Страж" бросил якорь у безлюдного берега на небольшом полуострове. даже не полуострове - так, выступе из берега. здесь начинались владения Фабьена Сант-Этуа, богатого и уважаемого вельможи. с полторы дюжини квадратных миль охотничьих и плантационных угодий. богатые обширные земли, приносившие уйму денег хозяину. немерено народу работало на этого французишку. на рассвете три шлюпки подошли к берегу. в одной - я, Эвар, Шиштучка и гребцы. в двух других - матросня для страховки. если нас засекут - пусть боятся и думают, что нас много. черные сапоги примяли прибрежный грунт. тяжело опираясь на резную трость, держа наготове мушкет, я направился к небольшой посадке отделявшей берег от сердцевины острова. рядом шла команда. Шиштучка, на удивление, молчала. Эвар был напряжен и от этого тяжело дышал и крепко сжимал ружье. мы шли очень тихо. лесок выдался не самым густым. час ходу, и лес сменился деревушкой. в глаза ударил яркий дневной свет - пока мы шли лесом, солнце поднялось выше, к тому же после тенистого леса было трудно и неприятно смотреть сквозь столь яркий свет. было удивительно тихо. никого не было видно. мы прошли вглубь поселения по небольшим улочкам. деревушка была рабочей, временной. это было видно по характеру построек и их расположению - довольно широкие улицы, беспорядочно разбросанные группки маленьких домиков. ни рынка, ни торговых лавок - только пара мастерских да кузница. "да почему ж тихо так?" - раздался хрипловатый шепот за спиной. *сейчас узнаем.* - ответил я, не оборачиваясь. мы зашли в первый попавшийся домик - проверить, как обстоят дела. четыре трупа. у одного вспорот жывот, трое - с перерезанными глотками. *разделиться на группы и проверить каждыйдом, каждый закоулок!* - в полголоса скомандовал я, а сам тем временем несколько раз ткнул лежащее на полу тело тростью. никакой реакции - это не подстава. они мертвы. да... и так в принципе ясно - столько кровищи... свежей. я вышел на улицу. вскоре вернулись и подчиненные. оказалось, что подчистую вырезана вся деревушка. "все в домах. никто, похоже и пикнуть не успел." - доложил Эвар. *как бы нас здесь не застукали, а то если повесят на нас это побоище, то нам не выжить - начнется такая травля, коей еще не бывало. уходим!* "но, кэп?! может вер..." *живо!!!* - рявкнул я и похромал к выходу из деревни. нам нужно в поместье. нужно найти хозщяина этих зеиель и убить мерзавца. "Роджер! откуда такая неприязнь к этому французу?" - через полчаса пути ко мне подошла Шиштучка. *у меня с ним личные счеты. ты помнишь - я рассказывал, что меня пытался загнать и убить испанский адмирал? так вот Фабьен Сант-Этуа пособничал ему. у него были планы на принадлежавшие мне по наследству земли. он же живет на берегу океана, и если бы завладел моим поместьем - легко наладил бы очень выгодный торговый путь, сэкономив кучу денег, переправляя товары на собственные земли с обеих сторон моря...* "так ты просто мстишь?" *можешь думать так.* - спокойно ответил я и отвернулся, давая понять, что разговор окончен. примерно в получасе пути от нас в поле зрения появился еще один лесок. там мы и переждем до вечера. отдохнем и оттуда сходим в разведку. *туда! влесу - привал! вперед, ребята!*
Сидя на верхней палубе, я с неким унынием и опасением вглядывалась в земли: холмы, косогоры, смешанные леса и пески – вот и всё, что на первый взгляд представлял из себя этот один из миллиона точно таких же островов в этом океане. Роджер, Эвар и Shishtuchka, прихватив с собой матросов и гребцов, отправились на остров – разведать, что там да как. И странно, но мне почему-то было не спокойно на душе.… Хотя ничто не должно было вызывать у меня опасений, и всё-таки… всё-таки. Всё время до сегодняшнего дня было каким-то сумбурным, будто потерянным. И это время внесло свои коррективы в наши жизни, такие как: новая команда или новое судно. Правда, надо отдать должное этому кораблю, он, довольно-таки, быстроходный, с ним легко управляться, что, несомненно, радует. Но я рада, что эти «временные коррективы» не коснулись ни меня, ни Роджера, ни наших отношений. Теперь мы снова в пути, и, конечно, я понимаю, что у Роджера в голове опять назревает один из его грандиозных стратегическо-приключенческих планов, и, возможно, в скором времени судьба забросит нас ещё, Бог знает, в какие отдаленные участки этой планеты, главное, что всё встало на свои места.… И я не могу этому не радоваться. Думаю и я, и Роджер и даже моя беспокойная сестричка – все мы готовы ко всему, что ждёт нас впереди. Где-то над головой, путаясь между тонкой пеленой облаков, парили и пронзительно кричали чайки – вечные спутники морских путешественников. Подняв вверх голову, я следила за траекторией их полёта – плавного и чем-то завораживающего. Все чувства и мысли в моей голове сплетались во что-то единой и невообразимое, а я даже и не старалась распутать этот клубок. Вот дождусь возвращения Роджера, а там посмотрим, что да как…
Дело шло к утру. Мы провели в лесу часа три, не меньше. С периодическими привалами, мы продвигались все ближе к поместью, точнее к тому месту, где оно могло бы быть. Эти земли были мне не знакомы, но все частные владения такого масштаба строились схожим образом. Некоторое время мы перемещались по лесу, в поисках поместья. Ближе к утру нашли. Можно сказать – случайно наткнулись. Мы вошли в небольшую деревушку. В центре ее, как и предполагалось, на месте, где обычно стоит городская ратуша, возвышался дом хозяина здешних земель. Разношерстная команда, идущая по улицам поселения несколько настораживала местных. Не церемонясь особо, мы направились к обиталищу Фабьена Сант-Этуа.
«чего изволит господин?» - спросил высокий статный дворецкий, открывший мне дверь (непосредственно к дому я подошел один, оставив остальных, рассредоточившихся вдоль улицы, за изгородью). Вместо ответа блеснул кинжал, тут же вернувшись в ножны. Дворецкий забулькал, взмахнул руками и упал с перерезанным горлом, немного подергиваясь, и кивая головой, будто кашляя. Красивый разноцветный ковер залила кровь. Я переступил через тело и прикрыл за собой дверь. Никто, кроме моих «солдат» не обратил на все происходящее внимания. Это было для них сигналом – еще немного выждать и входить в дом небольшими группами. Их задачей не было убивать – скорее тихо обезвреживать, после чего я позволил им немного поживиться какой-нибудь дорогой утварью из дома хозяина, если найдут (мало ли – как жил здешний вельможа). Сам же я пошел наверх. Из холла на второй этаж вела пологая, очень широкая лестница, от которой в бока отходили два ответвления на третий этаж. Ступени были покрыты мягкими коврами, отлично скрывающими звук шагов (что в моем храмом случае было кстати). Я преодолел полпути на второй этаж, когда вдруг услышал за спиной всхлип. Обернулся – в дверях, наверное на кухню… или еще куда, не важно, в общем – в какую-то из комнат первого этажа стояла молодая девушка, одетая довольно просто – вероятно служанка. Глаза ее были раскрыты невероятно широко, как и рот. Коротко говоря – гримаса ужаса. Девушка прижала ладони к щекам, а взгляд ее метался от меня к телу у двери и обратно. У меня был единственный вариант – пристрелить бедняжку, но это громко, а иначе обезвредить ее я не мог. Медлить было нельзя – еще мгновение и она заорет, тогда – пиши «пропало» - набежит охрана, вельможу спрячут, и придется прорываться боем. Неудобно, рискованно и глупо. Я уже потянул пальцы к кнопке на трости, все-таки там мушкет менее мощный и менее громкий обыкновенного, но тут девушку сзади ударили прикладом винтовки. Первая группа матросов вошла в дом с летней кухни. Я молча кивнул подчиненному, замершему над бесчувственной девушкой, и пошел наверх. Поднимаясь, я не обращал внимания на взывавших ко мне служащих дома – сразу за мной продвигалась одна из групп для «зачистки». Я поднялся на третий этаж. В конце коридора - красивая деревянная дверь, вероятно – кабинет. Двинулся к ней. Шагах в пяти, для страховки, за мной шел Эвар с Шиштучкой и еще одним стрелком. Я плавно открыл незапертую дверь – хозяин дома даже не подозревал, что в его владениях посторонние. На меня уставились удивленные глаза Фабьена Сант-Этуа. «кто ты такой?!» - он резко встал, ударив ладонь по столу – «что вы здесь делаете? Как смеете?!!!» «это сэр Джонатан Скалл!» - выкрикнула у меня из-за спины подбежавшая Шиштучка. «кто-о?!» - глаза француза выпучились, казалось, сейчас выстрелят из глазниц – «нет! из Ост-Ин…» Выстрел. Загрохотал не легкий мушкет из трости – полновесный пистоль. Комната наполнилась едким дымом. Француз упал в свое кресло и обмяк, руки бессильно висели, голова склонилась на грудь, из которой только что брызнула на стол темная кровь. Я подошел к телу, толкнул голову убитого назад и, уже из второго мушкета, сделал контрольный выстрел. на выходе из кабинета я на мгновенье остановился... *еще раз!!!* - прорычал я Шиштучке прямо в лицо, после чего направился к лестнице. «Сэр! Что он пытался сказать? Он вас не узнал?!» - бросил мне вслед удивленный Эвар. *уходим! Пошевеливайтесь!!!*
Мы довольно живо вернулись на судно. На обратный путь ушло вдвое меньше времени. Шиштучка и Эвар были несколько ошарашены моим поведением, однако молчали, не спрашивали ничего. На палубе нас встречала чуть встревоженная Катрин. Она было, уже собралась заключить меня в объятия, но именно сейчас мы должны были уходить. И уходить немедля. Скоро обнаружится, если уже не обнаружилась, гибель Сант-Этуа, и тогда, я уверен, подозрения падут именно на нас. Может… стоило вырезать всех до единого в том поселении? Интересно – сколько времени понадобится гонцу, чтобы доставить известия об убийстве в ближайший большой город… Катрин, не стала за мной гнаться – быстро переключилась на сестру, а та в свою очередь охотно пустилась в описание приключения, не забыв перво-наперво упомянуть странную, вырезанную начисто деревушку, встретившуюся нам. я поднялся на корму. *слушай меня, ребята!* - матросы на палубе на миг замерли. На меня устремились десятки взоров, ожидавших команды - *суши якорь! Поднять фоку и бизань! Идем малым ветром! Уходим!!! Выполнять!* Матросы направились к своим местам. Вскоре уже затарахтела, тяжело забряцала якорная цепь. Засвистели от трения друг о друга и о древесину снасти. Я взглянул на девушек, все еще стоявших посреди палубы и обсуждавших что-то. *Мисс Голлон младшая!* - Шиштучка испуганно повернулась ко мне - *Прошу к штурвалу!* - она вздохнула, что-то сказала сестре и направилась на корму. Я спустился к себе в каюту, пригласив по пути Катрин. Она скривила недовольную гримаску – видать обиделась – но все же пошла. Дверь каюты захлопнулась. Тут уж я обхватил девушку обеими руками, крепко прижал к себе и горячее поцеловал. *теперь здравствуй, милая…* «что ж ты такой небрежный?» *страшное дело. Тебе уже все, наверное, рассказали?* Она отстранилась от меня. Прошлась по каюте. Поежилась. Села на кровать. «зачем ты убил его? И кого еще ты убьешь? За что?» Я подсел рядом, сперва сбросив треуголку на стол и повесив на спинку стула камзол. *это личное дело. Шиштучка решила, что я просто мщу. Наверное, это так и можно назвать. Месть… месть через столько лет – до боли приятное занятие.* «но ты же не такой. Ты же не кровожадный монстр…» - она обняла меня, положила голову мне на плече – «я бы не полюбила такого». *я должен…* «кому?» - грустно спросила она, глядя на подсвечник на столе. *себе…* - со вздохом проговорил я.
Ночь. Катрин спит, ровно дыша. Я сижу за столом. Каюту освещает лишь слабое пламя одной-единственной свечи на столе. Я наблюдаю за ней, за тем как ровно вздымается красивая грудь, как играет на ее лице светом и тенью огонек свечи… Но нужно было сделать еще одно дельце. Я достал из внутреннего кармана камзола небольшой блокнот. С виду – ничего особенного. Однако эта штука оторвет пальцы любому, кто попытается его вскрыть не по правилам, разлетевшись при этом на сотни обрывков. Из подворота сапога я выудил маленький ключик. Положил книжицу на стол, провернул ключ в чуть-заметной скважине в правом нижнем углу обложки. Раздался негромки щелчок – можно открывать. Я открыл книжку на странице, где была вложена аккуратная тканевая закладка. «Фабьен Сант-Этуа. 53 года. Состояние – 12,7 миллиона франков…» - здесь было все на убитого мной француза. И то, что у него не было семьи, и то, что нажил он свое состояние на спекуляциях. Все. Росчерк пера оставил на странице длинную косую линию. Сделано. Страница перевернута. «Марсель Пэти. 47 лет. Состояние – беден, как клодовочная мышь. Париж. Франция…» Плохо – дознатчики не смогли разведать точного адреса. Придется искать, а в Париже это не так легко. Вероятно, придется пробыть там не одну неделю, выложить за информацию не одну сотню франков… плохо. Очень плохо. Хотя, вполне можно сработать грубо… Хотелось поскорей со всем расправиться. Да… Марсель Пэти. Подкинули Вы мне задачку… Благо – адмирал сам на меня охотится – с этим амбициозным идиотом проблем не будет. Только, опять же, неясно – откуда он вообще обо мне узнал?! Тогда в таверне я чуть не ошалел, когда они ко мне подошли. Печенкой почуял – за мной. Благо – Безымянный был не из любопытных – так и не пришлось ему ничего разъяснять. Помимо всего этого волновал меня еще и недавний доброжелатель – Робэр Фамьо. Не бывает таких добрых людей. Создавалось впечатление, что он меня проверил и выпустил на волю – наблюдать – что же будет дальше… Арчи Хайем… да не может он интересовать более-менее высокопоставленных людей. Не может. Этот парень – мелкая сошка. Просто – «пшик!». Или, может, проверить его на всякий случай?.. Несколько страниц блокнота с шелестом перевернулись. Пустая. Перо окунулось в чернильницу. «Арчи Хайем» - я на секунду задумался, подсчитывая – «24 года. Состояние – неизвестно. Местонахождение – неизвестно». Придется искать гаденыша, может там встретим и Фамьо… подозрительно. Аж в груди щекотно. Я закрыл блокнот. Раздался такой же щелчок, как при открытии – защита активна. Поместив книжку обратно в карман камзола, я подхромал к кровати. Пора спать.
Как только Роджер, Shishtucka и остальные вернулись на корабль, сестра тут же бросилась мне обо всём рассказывать. Надо признаться, что рассказывала она о том «приключении», что случилось с ними на земле, с таким блеском в глазах, что мне даже стало страшно… Я знаю, что моя буйная сестричка никогда не отличалась особой миролюбивостью, так как время, в котором мы живем, не располагает к какой-либо сентиментальности, но, слушая её рассказ о том, как лихо Роджер убил того француза, я снова невольно поёжилась, поглядывая на невозмутимого Роджера, отдающего приказания своим матросам… - Ты бы его видела! – тараторила она у меня над ухом, пока я пыталась посмотреть – не успела ли Shishtuchka схлопотать очередное, по её словам, «боевое ранение», - Мне нужно получше приглядеться к твоему капитану! – хитро повела глазами она. Я же серьезно и чуть сердито взглянула на сестру, чем сразу охладила её пыл: - Ну, ладно, ладно! Всё равно он не в моём вкусе, я его просто уважаю.… Как капитана, хотя он временами бывает огромной занозой в за… Я прервала её пламенные речи, сказав: - Судя по твоим словам, не один он… Shishtuchka окинула меня сначала непонимающим взглядом, но заметя то, как я начинаю расплываться в довольной улыбке, тут же нахмурилась и, отвернувшись, что-то пробурчала себе под нос. Я легонько толкнула её в плечо, на что она только скрестила руки на груди, недовольно фыркая. Тут мы обе обернулись на голос Роджера, который приказал сестре встать за штурвал. Когда он поручал ей вести корабль, Shishtuchka всегда сияла как масленый блин. Естественно, вся её напущенная обида тут же испарилась. Она гордо вскинула голову, окинув меня чуть надменным взглядом, вольготно прошла за руль. - Так что ты там говорила про капитана? – смеясь, я окликнула сестру, которая жестом попросила меня молчать: конечно, она-то не упустит своего. Я засмеялась. В это время Роджер тяжелой походкой проходил мимо меня. Он шёл в каюту и, проходя мимо, попросил, а, может, приказал, следовать за ним. Я несколько секунд мешкала, но не пойти за ним я не могла… Только оказавшись в его каюте, наедине с ним – таким любимыми, таким желанным, я почувствовала его горячие руки на своём теле. И его губы на моих губах. Он крепко прижимал меня к себе, и я чувствовала, что мы оба давно ждали этого момента – вот так просто, побыть наедине друг с другом. После поцелуя, я посмотрела на Роджера: его затуманенный взгляд волновал все мои самые невероятные фантазии, а горячее дыхание способно было обжечь мою кожу. Он тихо сказал: - Теперь здравствуй, милая… Пару секунд мы просто смотрели друг другу в глаза, наслаждаясь тем, что мы вместе. Что мы рядом. Но разговор с сестрой на палубе не давал мне покоя. Я не могла не сказать о том, что меня тревожило, к тому же, Роджер бы и сам догадался о тех беспокойных мыслях, которые роились сейчас у меня в голове. Он говорил мне, что это личное.… И что моя сестра, скорее всего, решила, что он мстит. И когда он это говорил, я никак не могла отделаться от ощущения того, что он действительно получает удовольствие оттого, что он сделал и, вероятно, ещё сделает. Особенно после его слов: «Месть через столько лет – до боли приятное занятие». Я посмотрела куда-то в сторону, не зная, как мне реагировать на его слова. С одной стороны, я понимала его, ведь те люди, которые по его словам заслужили мести, действительно сделали много низкого и мерзкого, нанесли ему обиды, которые простить невозможно и забыть тоже. Но я не хотела, чтобы он зачерствел сердцем, зная на какие поистине добрые и великие чувства и дела это сердце было способно. Мы сидели рядом, глядя на то, как плакали свечи в старинном подсвечники на маленьком столе. Роджер держал меня за руку, поглаживая ладонь. Мы молчали… Я знала, что он не испугается. Он не боится того пути, на который ступил. Я любила именно это в нём. Он не отказывается от своих слов или идей, он остается, верен себе. И мне хочется идти за ним, хочется поверить в то, во что верит Роджер. Я очень стараюсь принять всё его прошлое и то настоящее, что мы делим вместе. Но сложно идти с ним вслед по кровавому пути, и я не хочу стоить будущее на отмщении…. Эти мысли вертелись в моей голове, но я не посмела высказать их вслух, не потому что боялась реакции Роджера, а просто, потому что я знала, что та ниточка, которая связывала нас, была гораздо крепче всяких моих опасений. Я чуть улыбнулась, положив голову на его плечо, тихо сказала: - Я очень люблю тебя. Он ничего не ответил, лишь слегка обернувшись в мою сторону…. А вечер плавно перетекал в ночь, и свечи на столе почти истлели.
Закат над островом Сите… Что за прекрасное зрелище! Башни Нотр-Дама, утопающие в багровом небе, полупустая площадь перед ним… Что снится спящим с катакомбах под нею? Вечность? Может во сне им видится вся нить времени, от начала её и до этой секунды, которая, гладишь, уже и ушла, чтобы вплестись в нить самую длинную и крепкую, которая когда-либо существовала. Тихо вьётся нить времени сквозь первородную темноту… -= Ф-ф-у-уххх…. Приснится же =- - он сел на кровати. Тут же, откуда ни возьмись, вбежала старушка. - Мсье, расплатитесь за ночь, иначе я вызову жандармов. Вот же склочная старуха. А вчера вечером, когда он постучал в дверь её дома на Рю Борегард, она прямо таки обласкать была готова. - Сейчас, мадам Жоли. Дайте проснуться хоть… Говорил проснувшийся вяло, с почти незаметным акцентом, который выдавал в нём человека, не рождённого французом, но тем не менее, проведшего во Франции большую часть своей жизни. - Молодой человек, вчера мы с вами договорились, что я вы у меня снимите комнату на ночь за 30 франков. Заметьте, только из вежливости я не стала вас будить с самого утра, а ведь уже два часа пополудни! А вы, оказывается, хам и наглец! -= Да, конечно, вчера вечером вы и сами не прочь были, чтоб я не только комнату снял, но и дочь вашу за дополнительную плату, жаль уставший с дороги был =- - подумал он, но промолчал. - Сейчас я займусь утренним туалетом, а как закончу – вы получите вдвое больше. Если мешать не будете. Судя по всему, старушка была рада лёгким деньгам. В каждом городе в любой стране найдётся такая вот скупердяйка, которая за лишний франк подложит и дочь свою в постель к незнакомцу. Старушка поспешила удалиться, а её постоялец занялся делом. Умылся водой, приготовленной ещё прошлым вечером, найдя взглядом заплечный мешок, тут же поспешил разворошить его на кровати. В не очень большом, но плотно набитом тюке оказался целый гардероб. -= Итак, вот мы и в Париже, пора бы заняться слухами, а то что-то вчера вечером уж больно спокойно было, прям, как в прошлый раз… =- Да… А прошлый раз, откровенно говоря, провалился. Мало того, что рыбку по имени капитан Весёлый Роджер пришлось из сетей выпустить, так ещё и сам еле ноги унёс, благо вся жандармерия тамошняя сразу рьяно погналась за капитаном, а то такая бы вожжа под хвост попала – мама не горюй. А теперь придётся опять раскидывать сети, слушать, ждать… А ждать не хотелось. Он разобрал вещи, оставил лишь матросскую одежду, всё остальное аккуратно сложил в мешок. В ней и удобнее будет, и не узнает никто из старых парижских знакомцев. Он вынул небольшое зеркальце, поглядел в него. Недельная щетина на лице сделала из него совершенно другого человека. Где тот франт, который кружил головы девицам в Барселоне? Сейчас вместо него был просоленный семью морями (а если честно, просто не сильно впечатляюще выглядящий после вчерашнего дождя) моряк, которому не страшно и морскому дьяволу зуб выбить. Он порылся по карманам кожаного жилета, который хоть и не сильно шёл к его моряцкому амплуа, но вселял уверенность в собственной безопасности, вынул из внутреннего кармана небольшой блокнотик. Париж Связаться: Жюльен Реюссир Фабьен Шевалье Узнать расположение: Отец Ляшоррен Клодин Саврини Не забыть! Зайти на бокал шампанского к Марселю. -= Ну же, мадам Жоли, что-то вы задерживаетесь =- - не успел он это подумать, как буквально в ту же секунду в дверь тактично постучали. Как ни удивительно, за дверью старушка не обнаружилась. Более того, перед ним стояло то приятное дополнение к комнате, которое ему пытались вчера так навязчиво всунуть. - Кхм… Мадемуазель… - он улыбнулся одной из тех улыбок, от которых млели девицы столь далёкой и любимой им Барселоны. – Чем могу быть полезен? Она почему-то замялась, щёки её залил румянец. Он случайно поймал её взгляд… В её глазах был голод. Банальный женский голод. - Мама ушли на рынок и просили меня забрать плату. -= До чего же великодушны бывают люди… За надбавку. А девушка всё ж миловидна, стройна. Лицо как раз из тех, которые красивы, но не для всех… А этим плечам могли бы петь оды и придворные поэты… =- - подумалось ему. Он чувствовал, что тоже изголодался по женщинам. В ближайший час их голод был утолён. А мадам Жоли так и не появилась, видимо не на рынок ушла, а погулять по Парижу, предоставив своей дочери вытянуть остаток денег из постояльца. Судя по всему, он был не первый постоялец у неё, но дочь она решила положить почему-то именно под него. Как бы чего вдруг не оказалось тут нечисто... Он оставил 150 франков старушке и её дочери в плату за тёплый приём. Больше он ничем не мог их отблагодарить. Сейчас же предстояло заняться тем, что было запланировано. Солнце скоро начнёт клониться к закату, а хотелось всё закончить засветло. К часам двум пополудни завтрашнего дня.
В капитанской каюте было тихо и темно. он задул свечи и сидел во мраке, покручивая в руках небольшую, с пятипенсовик, линзу. даже при слабом, едва достающим до пола и стен каюты, лунном свете она превращала попавшие на нее скудные лучи в красивейшее светопредставление... правда только внутри себя самой. он любовался красотами преображения света.. хоть он был далек от научного толкования происходящих внутри выточенной из цельного кристалла линзы. но красоту оценить вполне мог... он размышлял. Завтра мы должны будем причалить. Франция. Нужно будет добраться до Парижа. Путь неблизкий, к тому же – по суше. Утром, выйдя на палубу, я поболтал немного с каждым из матросов. Я искал кого-то, кто говорит по-французски. Такой нашелся. Альберт. Вечером явыстроил всю команду на основной палубе. *На суше мне нужно пятеро лучших бойцов. Дело предстоит нешуточное. Без сомнения – опасное. Возможно – кровавое. Пятеро беспрекословно послушных мне матросов…* - я уже хотел закончить, но - *и они должны отлично держаться в седле.* - с этими словами я развернулся и направился в каюту – готовиться к высадке. За бортом уже виднелся берег, порт, пристань, множество торговых судов на ней, толпа народу, бегающего, суетящегосявсвоих повседневных делах. Это зрелище всегдазавораживает моряка – долгожданная суша, к тому же – интересно просто порахмышлять о судьбе каждой темной точки на длинной линии берега. Каждой точки, что бегает и кричит что-то товарищам, что-то носит, чего-то добивается… Проходя мимо Эвара, задумавшись, я чуть-было не забыл дать ему последнее распоряжение. *Выбери пятерых. Приготовьте шлюпки, пусть возьмут по винтовке и пистолю, Возможно – кровавое. Боеприпасов в достатке. Через час мы выдвигаемся… и сам приготовься.* Заперев за собой дверь каюты, я первым делом поправил в скрытых кармашках одежды линзу и блокнот. Затем тщательно проверил и приготовил оружие. Тут в дверь постучали. Раздался голос Катрин. Она просила ее зачем-то впустить. Не сейчас… нет… накатывало странное чувство – какая-то лютая ненависть, совершенно бессмысленная, но настолько всеобъемлющая, что совладать с ней было просто невозможно. Вдобавок нарастало напряжение перед сложным делом. Убрать ученого было самым важным моментом из всех упомянутых в моем блокноте. Ближайший час я просидел запершись в каюте, пытаясь успокоиться. Никто больше не пытался до меня достучаться.
Отошли мы на трех шлюпках. Всего десять человек. Я, две наших дамы, Эвар, переводчик и пятеро самых смелых матросов. Сойдя на берег Альберт сразу кинулся узнавать у прохожих все что я просил, а именно – где можно нанятьлошадей и каким путем лучшедвигаться всторону Парижа. Услышав второй вопрос почти все собеседники смотрели на переводчика, словно на полоумного… Через некоторое время он поманил нас жестом за собой. Мы недолго виляли переулками, выйдя, наконец, к деревянному зданию, больше похожему на амбар. Надогромной дверью, переделанной под импровизированные ворота, висела вывеска: «Stables. Louage des equipages.»
*Все ждут здесь. Оружием не размахивать. Поскромней, пока что. Альберт – идем!* Мы вошли внутрь. Из-за стола, заваленного бумагами на нас смотрел средних лет мужчина в пенсне и черном жилете на не совсем чистую рубаху. Как только мы переступили порог он поднялся, с грохотом отодвигая тяжелый стул назад, слегка ухмыльнулся и достаточно громко сказал: «Bonjour chers monsieurs! Qu’est-qe vous voulez?» Альберт молчал. Хозяин, недоумевая, глядел на нас, в ожидании ответа. Я жестом указал на него Альберту, мол – переводи! «А!!! черт…» - парень хлопнул себяладонью по лбу - «Спросил – чего хотим.» *Экипаж с пятёркой резвых и ещё пяток лошадей.* - ответил я. “L’equipage avec quatre chevaux rapides, et cenq chevaux plus. ” Мужчина в черном жилете улыбнулся и вышел из-за стола. “L’equipage vous va coûter 600 francs et les chevaux… 120 francs pour chaqune. Et ou partez-vous?” *про цены я сам понял* - перебил я переводчика - *что он спросил?* «Куда едем, спросил…» - добродушно улыбался Альберт. *Париж* “Nous parton pour Paris” “Pour Paris?! Mais, c’est… 12 jours de voyage! Je…” «Он возмущен. Говорит, что до Парижа 12 дней пути…» *Именно поэтому я хочу купить экипаж и ваших лошадей. * - я стал медленно приближаться к хозяину конюшни, давая понять – кто хозяин положения и что ему придется со мнойсогласилться. “C’est pourquoi je veux acheter votre wagon et vos bonnes chevaux…” – наскоро перевел Альберт, несколько насторожившись моим поведением. “Mais… Je ne les vendre pas… Je ne puis pas…” «Мешкает. Колеблется. Говорит,что не продает…» *Я заплачу вдвойне! Но нужно организовать всё немедля! У нас нет времени…* - прикрикнул я, ужеприблизившись настолько, что смог заглянуть в широко раскрытые глаза собеседника. “Je vais vous payer le double prix! Il faut organizer tout instantement! Nous n’avons pas de temps!” Не сломался. Конюх не сломался. Видать, жизнь подбрасывала ему передряги посерьезней, чем ему показался я. Что ж… *Как сказать, что я могу взять что нужно и силой?* - обернулс я к Альберту. “Je vous puis forcer, si vous voulez…” - он подошел и прошептал мне фразу на ухо, предусмотрительный сукин сын. *Выйди, я сам разберусь* - скомандовал я. Парень повиновался. Когда он уже был почти у двери, я выхватил из-за пояса мушкет - *Je vous puis forcer, si vous voulez…* - повторил я французу. “Vous osez… Je vais vous… Garsons! Ici! Depechez vous!” *Альберт!* - парень обернулся. Выстрел. Он упал, умываясь кровью. Пуля попала в лицо. Я не понял,что прокричал француз, хотя было нетродуно догадаться – звал на помощь. *Ах ты, мразь!!!* - завопил я, просто-таки вырывая, из трости мушкет, и наводя его на убегающего конюха. я выстрелил, ранил бегущего под лопатку. Он упал, но был еще жив. Ворвались еще трое с вилами да топорами. Быстро оценив ситуацию, ринулись на меня. Но я в тот момент уже вернул мушкет в трость и неправлялся к телу Альберта за пистолетом. Выхватив левой рукой двуствольный мушкет из-за пояса убитого я взвел оба бойка и резко развернулся. Вовремя. Трое парней, явившихся на зов начальника, уже были буквально в двух шагах от меня. Один выстрел свалил ближайшего ко мне. Двое других замерли в нерешительности. *Стоять на месте! Путя-то одна, но получить ее может любой из вас.* - держа на прицеле то одно то другого,я выпустил из руки трость и медленно потянул из ножен шпагу свободной рукой. В следующий миг оба парня вскрикнули. Один схлопотал пулю в грудь, другой – клинок в шею. Но тот, которого я заколол успел ударить вилами, благо не уколоть – наотмашь, скорее, защищаясь. Удар пришелся по правой руке и плечу. Кряхтя от боли и поочереди подошел к каждому из убитых и доколол в глаз. Сопротивляться мог только хозяин заведения. Тяжело хромая я вышел на улицу. «Что у вас там… Кэп!!!» - Эвар, заметив на мне кровь подскочил быстрей молнии, пытаясь помочь мне идти. «Что призошло, Джоннатан?» - захлопотала рядом Катрин. «Где Альберт?» - донеслось от матросов. *Этот мерзавец… в общем – Альберт что-то не так перевел. Француз позвал на помощь еще троих своих… служащих…* - я рассказывал заранее заготовленную легенду в то время как с меня стягивали камзол и рубаху. Было ужасно больно шевелить рукой. Похоже на вилах была какая-то грязь, или того хуже – конское дерьмо. Только этого мне в кровь не хватало! Раны стали промывать, а я тем врем енем продолжал - *Один из них сразу выстрелил в Альберта. Но я сумел с ними совладать… она спасла…* - я потряс рукой, крепко сжимая в ней трость -*никто не ожидал.* - до чего же больно, в трех рваных ранах копаются в четыре руки две сестры - *Эвар! Бери людей – навьючивайте лошадей. Пятерых. И экипируйьте экипаж. Запрягай четверкой – быстрей будет. Ты – кучером. Я с сестрами поеду каретой. Остальные – венхом. Выполняй!* - я хлопнул, лишь кивнувшего в ответь Эвара по плечу, и он понесся готовить транспорт. Теперь предстояло добраться до Парижа. Сидя в экипаже я молча размышлял о случившемся сегодня. Все-таки удачно я все провернул… денего-то все-равно не было…
Париж… уже давно от одно только звучания этого слова дамочки впадают в эйфорию, их охватывают романтические мечты, жажда любовных интриг. Так и мои спутницы стали высовываться из окна экипажа, хихикать, перешептываться, суетиться, их охватило нешуточное волнение, как только Эвар с козел заявил, что мы проехали знак и уже виднеются дома. Я, если честно, не разделял этого восторга. Довелось мне побывать в Париже… в рабских кандалах. Грязные улицы, сплошные мошенники, куртизанки, продажная полиция… негодяи, что есть в любом городе – еще подлее, нищие – еще более бедные и жалкие, а эпидемии, что случаются в огромном стольном Париже – еще страшнее и смертоноснее. Вобщем, для меня Париж был мерзким местечком. «Куда едем, кэп?» - донеслось снаружи. *В центр. Надо снять комнаты и поесть.* Были среди пятерки моих матросов еще франкоговорящие, мы ведь наняли их во французском городке. Что самое смешное – среди работников верфи не было ни одного француза. Хозяин ее был испанцем инанимал только иммигрантов. Такая причуда… Впрочем, многие из его служащих научились сносно болтать по-французски. Вобщем – дорогу спросить было кому. Мы подъехали кчетырехэтажному зданию. Постоялый двор. Мы договорились о ночлеге, заплатив на несколько дней вперед, заказали ужин и разошлись по комнатам. Я решил снять номера, правда не самые лучшие, и для матрсов – пусть поживут по-людски, последние-то деньки… Буквально через пол-часа я супстился в кабак на первом этаже. Выглянув во двор я обнаружил играющих ребятишек во дворе. *Мальчик! Да-да! Ты, в кепе!* - выкрикнул я на чистом французском - *Подойди! Да не бойся! Иди сюда.* - выглядел я тогда действительно не лучшим образом – камзол разорван на рукаве и у плеча вилами. Уставший, изрядно потрепанный с дороги. - *Сбегай по этому адресу и скажи, но ТОЛЬКО Алену де Берзе, что его здесь ждет Веселый Роджер. Запомнил? Вот франк, получишь еще пяток, когда вернешься. Я жду вестей здесь.* - я жестом, через открытую дверь, указал на столик в баре. Мальчонка с минуту рассматривал выданную мной записку, потом что-то спрашивал у друзей (неужели читать не умел? Вот это я лопухнулся!..) Потом-таки он убежал. Я заказал пожевать и пива и принялся ждать. Пока я наслаждался соленьями, в бар спустилась Катрин. *С добрым утром!* - я расплылся в улыбке и потянулся ккружке. «Какое утро?! Темнеет за окном.» - зевая промямлила девушка. *Милая, я ту жду одного человека…* - я прикидывал – как бы ее сплавить обратно в комнату поделикатней - *вобщем… тебе нельзя его видеть. Он… как бы это… специфический элемент.* «Ага…» - потягиваясь и садясь ко мне за стол хихикнула она – «Он – шпион, хранитель страшных тайн, и если я его увижу – ему придется меня убить…» *Да.* - коротко, абсолютно серьезно ответил я. «Ладно…» - Катрин напустила на себя надменный вид, поднимаясь из-за стола - *Я ухожу…* - она чмокнула меня вщеку - *побрейся.* - и вяло затопала по лестнице наверх. Через несколько минут в бар вбежал мой посыльный, а за ним вошел высокий статный француз в форме полицейского офицера. Ален… *Отлично!* - я поднялся, оперся на трость. Порывшись в кармане, выудил несколько монет, ссыпал в горсть мальчишке. На том мы с ним и расстались. «Ну, здорово, морской волк!» - Ален все еще стоял у двери улыбаясь иоглядывая меня – «Выглядишь хреново!» - с улыбкой заявил он. *А ты цветешь и пахнешь, как всегда.* - я улыбнулся в ответ, все еще не садясь и осматривая старого друга. - *Садись. Чего так долго?* - мы говорили по-английски. Сели за столик. Тут же количество пива и закусок перед нами обновилось и удвоилось. «Чего звал?» *Ты ведь не настоящий офицер?* - улыбнулся я, разламывая лапку сушеного краба - *Черт! Сколько уже в море, а крабовпопробовал в Париже!* Мы хохотнули. Но собесеждник мой вновь стал серьезным через мгновение. «Я действительно служу, Джоннатан. Такая легенда, пришлось поступать в полицию. Мы ж не все убийцы, как ты… но не здесь. Да и не обо мне речь.» *Ты получал мое письмо? Из поместья еще.* «Да. Я нашел. Вот.» - он положил на стол клочек бумаги, который я тут же спрятал в карман. *Его?* «Мама. У нее выведаешь. Главаное – наплети чего-нибудь. Если заподозрит неладное – черта лысого узнаешь. Даже под угрозой смерти не скажет. Ей терять нечего. Старая и больная женьщина. А за сынку своего переживает.» *Отлично.* - я улыбнулся - *Теперь рассказывай – как сам?* «Что – я… ты-то к работорговцам больше не попадал?» - он наконец-то принялся за пиво – «А что, морской волк, волчицу свою чего прогнал?» - на этих словах я поперхнулся от неожиданности – «видел я все. Очередная? Или наконец-то образумился… хотя куда тебе. Ты ж под пушкой каждый день… давай зови – познакомишь. Да не смотри на меня так! Я – официальное лицо. Все в порядке.» *опять шпионил?..* - сквозь улыбку прошипел я. - *Хозяин! Позови приехавшую со мной леди. И принечи еще пива! Ах! Крабы у гада хороши…* Остаток вечера мы просидели втроем. Ален травил байки о «нашем общем прошлом», о путешествиях и приключениях. Фантазер…
И вот мы были в Париже… Трясясь в кабине экипажа, мы с сестрой не могли отказать себе в удовольствии и не высунуться из окон, глядя на всё то великолепие, которое открывалось перед нами. Всякий раз, слыша об упоминании Франции или Парижа, передо мной моментально вырисовывалась одна и та же картина: красивые женщины, одетые в роскошные бархатных платьях, шлейфы которых чуть касаются мостовой, когда они изящно ступают на острыми каблучками на пыльную дорогу. Их лиц невидно из-за вуали крохотных шляпок, из под которых игриво выбиваются кудрявые пряди. Из-за тугих корсетов их талии кажутся невероятно узкими, руки их спрятаны под мягкими перчатками, ушки и шейка украшены ослепительными украшениями.… Эти женщины – прекрасны и холодны. Под локоток их поддерживают красивые кавалеры, одетые по последней моде, ведь издано известно, что моду задают именно мужчины, а не женщины. И вот эти бесчисленные парочки расходятся по парижским ресторанам, внутри которых должно быть разливается тихая музыка, на сервированные столы подают вкусные кушанья, и женщины чуть пьянея от аромата сладких ликёров и изысканных вин, громко шутят о чём-то, игриво подавая ручку для поцелуя своим спутникам… Париж был городом, в котором у человека может быть только две судьбы: либо взлететь на пьедестал, либо камнем падать вниз, встречаясь лицом к лицу с другим обличием романтичного Парижа. - Ты видела когда-нибудь подобное? – с восхищением, возле самого моего уха, произнесла сестра, - Вот это город! Её рот расплылся в довольной улыбке, а я только посмотрела на неё, искренне радуясь, что она сейчас может почувствовать себя будто бы ребёнком в лавке кондитера, где на прилавках сияют карамельные леденцы, украшенные капельками душистого шоколада, и от дурмана сахарной ваты невозможно отделаться…. Проезжая мимо невысоких домиков, я с любопытством разглядывала окна. Почему-то все окна отличаются друг от друга: одни могут показаться вам более серыми и печальными, а какие-то наоборот – полными жизни, сияющими, беззаботными. Не знаю откуда у меня возникают такие странные ассоциации, наверное, это всё из-за царящей здесь атмосферы. Такой невероятной, не похожей ни на что другое в мире. Я оглянулась на Роджера, чтобы позвать его разделить с нами то чувство восторга, которое мы с сестрой испытывали в данный момент. Но он сидел в кабинке, откинувшись на спинку сиденья, скрестив руки на груди, глаза его были закрыты. Кажется, его не слишком-то занимал Париж…. Возможно, он бывал здесь, и не раз, и возможно, воспоминания о Париже были у него не самые радужные. Я не стала его тревожить, к тому же сестра резко дёрнула меня за рукав, указывая, как около дороги вышагивал человек разодетый в самый нелепый костюм, какой только можно придумать. Он что-то весело напевал, вертя ручку шарманки, в то время как крохотная обезьянка прыгала на задних лапках перед уличными зеваками. Те заливались громким смехом, хлопали смышленому зверьку, и пританцовывали в такт звучащей мелодии… Вот такой он был – Париж. Но внезапно экипаж резко дёрнулся и застыл на месте. Мы остановились возле здания, где, как я думаю, Роджер собирался снять нам комнаты. - Приехали! – раздался голос Эвара. - Ну, всё, экскурсия окончена! – оживясь, улыбнулся Роджер, открывая двери экипажа. В комнатах, снятых Джоннатоном, было довольно сносно, даже мило. Завизжав от радости, Shishtucka тут же плюхнулась на кровать, раскинувшись на ней: - Чёрт возьми, как давно мне хотелось сделать это! Катрин, как это здорово! – она дёрнула меня за руку, и мы вместе улеглись на просторной кровати. Сестра держала меня за руку, мы лежали и молчали. Каждая из нас думала о своём: я думала о Роджере, думала обо всём, что на самом деле скрывается за нашим приездом в Париж. Эти мысли тревожили меня, и в груди у меня будто что-то поеживалось от подобных дум… Shishtuchka же, наверное, думала о доме. Я знаю, она жутко скучает по родным местам, хотя и знает, что для нас с ней пути обратного уже нет. Она никогда не показывает мне своих истинных чувств, она из тех, кто никогда не станет демонстрировать свои слабости, но на самом деле я прекрасно знала, как она страдает, порой… - Тебе нравится город? – спросила я. - Конечно! Ещё спрашиваешь! И она усмехнулась. - А ты никогда не думала о том, чтобы… - она повернулась в мою сторону, вопросительно вскинув брови: - Чтобы что? Осесть где-нибудь? Ты это имела в виду!? Я поднялась на кровати, сев, снова спросила: - Так что: не думала? Она тоже села рядом со мной, совершенно спокойно сказав: - Нет. Я привыкла к морю, и ничего не хочу менять…. А ты? – она вопрошающе смотрела на меня, я усмехнулась, толкнув её на кровать, вскочила: - Шутишь!? Нет, конечно! Но уже в следующее мгновение я еле удержала равновесие, когда в меня прилетела увесистая подушка. Я прокашлялась, и добавила: - А вот подушки у них не самые мягкие! И мы с сестрой вместе рассмеялись. Роджер заказал нам ужин, я, честно говоря, думала, что остаток вечера мы с ним проведём вместе, но не успел он закончить есть, как тут же метнулся в сторону двери. - Т куда? – спросила я его. Он обернулся на меня, уже приоткрыв дверь: - Да я в кабак, хочу немного выпить! Ты ложись, тебе нужно отдохнуть. Я подошла к нему и, поцеловав, прошептала: - Без тебя всё равно не усну. Роджер посмотрел на меня, потом провёл ладонью по щеке, пробежав пальцами по шеи, касаясь плеч, его губы оказались в сантиметре от моих так, что я чувствовала его горячее дыхание, и мне безумно не хотелось его отпускать: - Я скоро, - услышала я в ответ, после чего Роджер быстро поцеловал меня в лоб, и дверь за ним закрылась. Я улеглась под тёплый плед, закутавшись по самую шею, в Париже ночь почему-то была холодной. Глаза мои слипались, и как мне кажется, я даже заснула на какое-то время, но потом снова проснулась. Было уже довольно темно, в комнате тускло горела керосиновая лампа, а Роджера всё не было. Будучи не то любопытной, не то беспокойной, я не могла и дольше сидеть в комнате, дожидаясь его прихода. Я решила спуститься в кабак. Роджер сидел за столиком, один. Я уселась рядом, глядя на то, как он потягивает из кружки пенистое пиво: - С добрым утром! – неожиданно произнёс он. И я улыбнулась: - Темнеет за окном. На дворе почти ночь… И потом он стал объяснять мне про какую-то встречу с очень загадочным типом, которого я не должна была видеть. - Твой незнакомец - шпион, хранитель страшных тайн, и если я его увижу - ему придется меня убить!? - Да, - серьёзно ответил Роджер и посмотрел на меня. Я не стала гневить Джонатана. Да к тому же и жить мне ещё не особо-то надоело. Я послушалась Роджера, оставив его в одиночестве дожидаться своего гостя. Лишь только чмокнула его в щёку, перед тем, как уйти. Дойдя до номера, я уныло вошла внутрь, усевшись на холодную постель. Мне не хотелось спасть. Я подумала пойти к сестре, скоротать с ней время за разговорами о всяких глупостях, но пока я размышляла об этом, в дверь мою постучали, и небритый мужчина, вежливо пригласил меня спуститься вниз, так как мою «спутник», как он выразился желает меня видеть. Оставшееся время я провела в компании Роджера и того самого злополучного шпиона, который, по словам моего любимого, обязан был меня убить, увидь я его лицо.… Но время шло, а я, слава Богу, была ещё жива. У мужчин всегда найдутся отговорки, чтобы спровадить даму…
Ах, Париж! Всё же ты чудесен. Он, не спеша, прогулочным шагом, двигался в направлении Девятого Моста Парижа. Перейти его – и вот уже почти Площадь Дофина, над которой возвышаются башни Собора Парижской Богоматери. Там его уже ожидали. С падре Ляшорреном связаться он связался, благодаря счастливому слчаю, без проблем. Случайно встретил на рынке. Падре всегда любил делать всё лично, включая нужные закупки продовольствия. Вот почему деньги у него уходили всегда в нужных количествах и по делу. Теперь этот худощавый, низенький, седой как лунь старичок ожидал его перед центральными воротами собора. Завидев приближающегося человека в одежде матроса, падре расплылсяв улыбке. - Сын мой, ты всё ещё жив и здоров, и судя по всему, жить тебе ещё долго и щастливо! - Отче, твоими молитвами да Божей помощью жив. Пройдёмся? - Воздержусь. Лучше пойдём присядем. И ты расскажешь мне, где был, что делал. Я тебе помогу может. Ты ведь, Господи тебя благослови, подлец такой, только за советом и приходишь. Что без меня делать будешь, как Богу душу отдам, не представляю, - улыбнулся Ляшоррен. - Я тоже, отче, я тоже – улыбнулся в ответ моряк. Они присели, разговор набрал обороты. Как оказалось падре последние пять лет находился в Париже, помимо всего прочего периодически справляясь о состоянии нужных и полезныйх его делу (а он был необыкновенным человеком – будучи священником, он успевал посредничать в финансовых операциях, следить за порядком на нескольких главных улицах, а главное, вполне успешно, естесственно «во имя и с помошью Господа Бога нашего», развернул целую шпионскую сеть в Париже. Зачем это было ему нужно – никто не понимал. Но то, что сеть была организована со знанием дела – сомнений не вызывало). Как оказалось – Фабьен Шевалье из парижа уехал в какую-то отдалённую провинцию, полностью отойдя от дела меценатства и тайной торговли с пиратами и продав всё своё имущество и спустив почти все деньги в трёх элитных кабаках за одну ночь, нанялся дворецким к какому-то багатею во всё той же отдалённой провинции. Над анный момент о нём больше ничего не было известно. Ну что ж, не шибко и нужно. А вот Жюльен Реюссир, в своё время пожервовавший Ляшоррену энную сумму денег на детские приюты Парижа, которые находились в ведении этого просто вездесущего и всеведающего святого отца, всё ещё был в Париже. И это было хорошо. У этого чело века водились две вещи, так нужные сейчас. Это деньги, и одежда. Естественно, падре любезно сообщил, где его найти. - Эх... Что б я без вас делал, отче... - Вот то-тоже, душа ты заблудшая. Ладно, топай. Вижу ведь, уже собрался куда-то. - И всё вы видите. - Уж вижу так вижу. И не тебе тут мне с сарказмом об этом говорить. - падре довольно улыбнулся. Что-то острое и проницательное было в его взгляде. - Ладно вам. - Всё. Иди, сын мой. Благослови тебя Господи на деяния правые. На том распрощались. Сейчас предстояло найти мсье Реюссира, благо по данным падре Ляшоррена обитал он в районе не столь отдалённом. Эх, Париж... Знали ли древние рыбаки, что станешь ты не просто поселением, но великой столицей славного Французского государства, что великие зодчие возведут невиданной красоты храмы и дворцы? Комната Реюссира на улице Виноделов пустовала. Что ж, невелика потеря. Сьехал так сьехал. Пора наведаться на Монмартр. Но короткие пути сейчас – крайне опасная штука. Перейдя улицу Бушардон, и проходя мимо домов через квартал, он вдруг заметил – о Провидение! - в один из дворов зашла группа из трёх человек. Один из них был одет в чёрное, и опирался на трость, ощутимо прихрамывая. Или ему повезло уже второй раз за день, или это всё ж не тот, о ком подумалось. Спокойно, не подавая виду, он пошёл за ними. Судя по тому, насколько они целенаправленно шли, дело их было чрезвычайно важным. Человек в чорном зашли в одну из дверей дома. Ему почему-то смутно казался знакомым этот двор. Точно! Да здесь же живёт мать Марселя! Судя по тому, что двое остались снаружи и сейчас оживлённо оглядывались, дело у этого «чёрного» к мадам Пэти было крайне деликатного характера. Очередной фаворит? А ведь она действительно крайне любвеобильная женщина... *** Марсель встретил его не выспавшимся, слегка припухшим лицом: - Господи, вот так посетитель... - промямлил он вместо приветствия. - Ну же Марсель, mon cher camaradе, обними старого друга! - Ладно тебе уже, проходи. Рене, скажи мне, ты за привычку взял меня навещать день в день раз в два с половиной года? - Человек, которого назвали Рене, только улыбнулся в ответ: - Ты скажи ещё, что моя пунктуальность тебе в тягость. - Не то, чтоб сильно... - Господи... Ну и обеднел же ты... - некогда уютные комнаты с последнего его визита как-то посерели, ковры истёрлись... Всё поменялосЬ, причём не в самую лучшую сторну... Здесь ничто не кричало о вопиющей нищете владельца, здесь просто тихо присутсвовала бедность. - может помочь тебе чем? Деньгами? Связями? - Да брось, до сих пор справлялся и сейчас справлюсь. - Ну как знаешь. Кстати, сегодня видел нового фаворита твоей матушки... - Рене ехидно улыбнулся. - Скажу я тебе, этот тип одевается опредлённо со вкусом. - Постой. Кажется она мне говорила, что это дело забросила. Что-то у неё со здоровьем не то. Ну ты понял, по этой, ихней части. Лицо Рене сразу переменилось. Тут кого-то на улице позвали: «Робер!». Рене невольно дёрнулся, как бы отреагировав на имя. - Слушай. У меня есть предложение. Не хочешь прогуляться по городу? Может ещё и маме твоей зайдём... - Pourquoi pas? Пошли. Заодно подшутим над ней относительно нового кавалера. Марсель быстро привёл себя а порядок, переоделся, взял немного денег... - Да, и есть ещё одна просьба. Кто-нибудь из соседей дома в такое время? Да. Жан должен быть. А чачем тебе? - Пускай он посидит у тебя дома. - Зачем? - удивился Марсель. - Не спрашивай. Просто интересно проверить одну вещь. - Хм... Ладно. Только потому, что ты мой старый и зверски пунктуальный друг. Однако, подожди минутку. Он пошёл к себе в рабочий кабинет, долго шуршал там бумагами, хлопал ящиками, и, наконец, видимо удовлетворившись проделанной работой, вернулся. - Пошли. Марсель и Рене шли неспеша по Рю Монтолон, направляясь к дому матери Марселя, готовя уже шутки на тему вечной соблазнительницы мужчин и прочего. Оставлять соседа дома Марсель не боялся. Денег у него не было, а самое ценное – похожий на линзу камень в золотой оправе, оставленный ему отцом он всегда носил на шее...
Засиделись мы допоздна. Катрин ближе к ночи стала зевать, засыпая прямо за столом, и в итоге пошла в комнату. Тут-то веселье и закончилось. «Вообще, клиент – семейный человек…» - чуть помолчав, пробурчал Ален – «И еще, Джонатан… мне не удалось убрать твою ориентировку из розыска. Тебя ищут. Пока не массово, но патрулям не попадайся…» *Ни то, ни другое меня не остановит. Слишком много я уже сделал, чтоб достичь цели* «А карта с тобой?» *Он умер* - от воспоминаний о Безымянном в горле встал ком. Я поставил пиво на стол и судорожно сглотнул - *Но это было неважно. Карта была пожеланием. Не обязательно было ее искать. У нашего ученого должны быть хоть примерные наброски* «Это да… Но он их спрятал, скорее всего – поди отыщи.» *Найдем. Ты меня плохо знаешь?* «Эх, ты… Молодой лорд. Все такой же самоуверенный… Ты сейчас, как и тогда считаешь, что если бы я тебя не выкупил – ты выбрался бы сам от торговцев «черным деревом»?» *Щас будет пьяная драка, сержант* - улыбнулся я. Неприятно было вспоминать о плене, рабстве, о выкупе, о вербовке. «Да, еще… по поводу мамаши твоего задохлика. Дама в возрасте, но поговаривают – большая любительница молодых и красивых жеребцов. Можешь сыграть на этом…» Я улыбнулся и опустил взгляд в кружку. Идея в самом деле – ничего. «А вообще, Роджер, ты хорош. Такого убийцу еще поискать надо» - он набил и неспешно закурил трубку – «Безжалостный и кровожадный как сам Дьявол. Вот скажи – скольких ты уже убил, пока добрался сюда?» - он улыбнулся и вперил любопытный взгляд мне в глаза, ожидая ответа. *Хватит* - я тяжело поднялся – выпитое за вечер давало о себе знать, да и нога… - *я устал с дороги. Пойду спать* - проходя мимо Алена я хлопнул его по плечу. «Волчице – привет!» - выкрикнул он мне вслед. Я пришел в комнату и просто рухнул на диван (не хватало еще в таком виде полезть к Катрин в постель) и вмиг уснул. А завтра обещало быть жарким.
#жара... тропики. я в какой-то рванине: парусиновые штаны да рубаха с оторванным рукавом. я устал. солнце палит, не зная жалости. "работай, падаль! а то останешься без пайки!" - слышится щелчек батога. я принимаюсь за работу, понимая, что могу получить следующий удар...#
просыпался несколько раз за ночь, все ворочался, хотя выпив, обычно засыпаю быстро и крепко... кошмары. опять эти кошмары...
Утро. Во рту сухо. Яркое солнце светит прямо в лицо. Из спальни доносится сладкое постанывание потягивающейся молодой женщины. Хорошо – хоть голова не болит, как всегда. Я тихонько вышел, спустился в бар. Взял чашку кофе и каких-то булочек (никогда таких раньше не пробовал) – удовольствие не из дешевых, но хотелось. После завтрака вернулся наверх и принялся всех будить. *Все вниз! Перекусить и – за мной! Сегодня – тяжелый день!* Наконец вышли на улицу. *Эвар! Лошадей!* Подвели транспорт. Мы забрались в Экипаж, матросы – в сёдла. Я назвал Эвару адрес, переданный мне вчера Аленом. «За мной, ребята!» - донеслось снаружи. Затем раздался громкий щелчок вожжей. Мы тронулись. *Поезжайте-ка прогуляйтесь. Посмотрите Париж. Когда еще вернемся?! А? Как идея? А я пока дела улажу. А вечером встретимся в гостинице.* - улыбнулся я сидящим напротив сестрам. «Вообще-то…» - начала был Катрин. *А все-таки?! Чего вам шататься со мной по грязным закоулкам? Да и вообще – дело мне предстоит не из приятных. А вам двоим, я смотрю, город нравится.* «Роджер… у тебя тут что – кто-то есть?» *Здрасьте-приехали!* - я хлопнул в ладоши от изумления - *Вот скажи, если бы у меня здесь кто-то был, я бы вообще тебя с собой позвал? А?!* «Наверное – нет…» - девушка потупила взгляд – «Ладно… мы пойдем погуляем. Да?» - она повернула грустное лицо к сестре. Судя по всему у нас с Катрин назревали первые неурядицы, как бы чего не вышло. Я вышел на указанной в записке улице. Взял с собой двух матросов, а остальным приказал сопровождать девушек на прогулке и, отдав Эвару кошель с пояса, шепнул на ухо: *не дай Боже – с ними что-то случится. Ты мне за них отвечаешь… хе-х… жизнью* НА этом мы расстались. Катрин даже не выглянула из экипажа чтобы со мной попрощаться. Скандал явно назрел. Но об этом мы побеспокоимся позже. В крайнем случае – я могу просто исчезнуть… да… так и работать будет легче… ладно! Потом на этот счет помозгую. Мы пошли пешком, отдав лошадей как вьючных товарищам. Шли довольно целенаправленно. Вот и нужный дом. Оставив матросов чуть поодаль, чтоб не мешались, пока что, я осмотрел его снаружи – три окна: одно на первом этаже, два – на втором. Достаточно большая, тяжелая дверь. Неплохо устроилась, мать… Я постучал. Мгновенье спустя изнутри донеслись спешные шаги. «Кто там?» *Имею дело крайней важности к мадам Пэти* - как можно доброжелательнее ответил я. «А голос-то молодой…» - послышался шепот. Дверь распахнулась. Передо мной стояла молодая горничная, достаточно миловидная, хотя несколько полноватая. Она стыдливо опустила взгляд, не смея смотреть гостю прямо в глаза. – «Проходите, мсье» - я сделал шаг внутрь и в нос ударил довольно едкий запах. Какие-то нетто духи, нетто ароматические свечи, но слишком уж едкий и плотный был в доме воздух. Меня провели в наверх. Оставив меня возле запертой двери, горничная молча удалилась по своим делам. Я помедлил немного, потом легко постучал. «Да-да!» Легкий толчок, и дверь открылась. Комната была достаточно дорого убрана и обставлена. У зеркала на мягком пуфике сидела немолодая уже женщина, от этого ни капли не выглядящая плохо. Наоборот. Платье подчеркивало все еще стройный стан, изысканная прическа выдавала в ней модницу. Это была не пожилая, как описал ее Ален, а зрелая женщина. Я подался вглубь комнаты, прикрывая за собой дверь. В комнате стоял другой, но не менее едкий запах. Женщина заканчивала надевать украшения. К сожалению, пышная прическа полностью закрывала от моего взгляда ее отражение в зеркале. *Мадам. Мое имя – Джонатан Скалл…* «какая странная фамилия, право слово… вы британец, молодой человек?» - спросила она, все еще не поворачиваясь ко мне. В этом голосе чувствовалась уверенность. Она внушала собеседнику с первых мгновений – хозяйка положения она. Целиком и полностью. И обсуждению это не подлежит. Я был уверен, что она часто и помногу лукавит, но голос был такой, что фальши в нем не разобрать. Интересная дама. «…Старая и больная женщина…» - вспомнились мне слова Алена. Да ты сдаешь позиции, друг. Разведка начинает подводить. «…Даже под угрозой смерти не скажет…» - а вот сейчас мы и посмотрим. С этой мыслью я потянулся за шпагой. Медленно, негромко и устрашающе зашелестел клинок, все больше выдаваясь из ножен. Я сделал шаг впере, другой, третий. Оказавшись прямо возле мадам Пэти, я положил оружие ей на плече. *мне нужен адрес Марсэля* - спокойно сказал я, правда, почему-то, чуть не шепотом. «что Вы задумали, юноша?» - не потерялась – хороша, чертовка. *адрес* - все так же размеренно повторил я. «зачем Вам нужен мой сын? И, знаете ли, мужчины обычно обнажают в этой комнате никак не клинки...» - она улыбнулась, поднялась с пуфа, и мы оказались лицом к лицу. Она была очень красива, а если учесть, что достаточно немолода – прекрасна. Пышная грудь поднималась и опускалась все так же мерно – женщина ни капли не испугалась. Красивые, глубокие карие глаза неотрывно смотрели в мои. Томное теплое дыхание обжигало губы. Я невольно опустил шпагу. Она улыбнулась. Отошла к бару. Налила два бокала вина. Поднесла мне. А я все так и стоял, ничего не делал, не мог. Только что рот не открыл от удивления. Но, все-таки натаскивали меня серьезные спецы. Я сумел-таки прийти в себя. С осознанием собственной оплошности пришла злость. *Адрес.* - уже с напором проговорил я. Женщина все не теряла самообладания. Легко усмехнувшись, поставила один бокал на столик, из другого принялась небольшими глоточками пить, присаживаясь на кровать и принимая соблазнительную позу. *последний раз прошу, мадам* - я начинал закипать – приходить в бешенство - *Адрес!* - чуть ли не выкрикнул я. Она лишь рассмеялась в ответ, прилегла на бок и отпила из бокала. *тогда…* - я сделал усилие, чтоб успокоиться. Шпага вернулась в ножны. Нельзя было ее просто убить. Сперва – информация - *прошу простить.* Я подошел к ней. Взял небольшую подушечку, коими была усыпана вся кровать (кстати, довольно внушительных размеров кровать), затем упер в бедро женщине трость. Она не понимала – что я хочу сделать. «Любишь показывать женщине свое превосходство, сорванец?.. Ну… если сделаешь все красиво, мальчик… если мне понравится… я познакомлю тебя с сыном, так и быть. А сейчас…» - она уже потянулась ко мне, чтоб обнять за шею. Тут-то я и выпустил из трости клинок. Взгляд мадам Пэти сменился вмиг. Ужас и боль отразились в нем. Я почти синхронно с нажатием кнопки на трости ударил ее подушкой в лицо, удерживая ее так, чтоб никто не услышал крика. А она кричала, при чем, если бы не подушка - меня бы вмиг вычислили. Любовницы так не кричат… Я вынул трость. Чуть выждал. Когда женщина перестала кричать – убрал подушку. Комнату наполнил сдавленный стон (а вот это горничная сочтет как раз за то, за что мне нужно). Пэти попыталась закричать почти сразу, как только подушка оторвалась от ее лица. Ответом на это был новый удар ножом – теперь в другую ногу. И опять лицо пытаемой закрыла подушка. *Адрес!* - прорычал я бедной женщине, пока она корчилась от боли - *вы мне скажете адрес, мадам?* - она продолжала просто выть - *тогда* - я провернул в ноге несчастной лезвие из трости. Вой усилился, но подушка все скрывала. Пару раз Мадам Пэти попыталась сопротивляться, но быстро поняла, что это бесполезно. Однако, все еще молчала. Удар в то же бедро, только ниже и снова проворачиваю лезвие. Ох! Батюшки! Как же ее коробит! Как она воет, извивается. *Что, стерва – таких у тебя еще не было?!* Еще удар – чуть выше колена. Сразу достаю нож и бью другую ногу – в то же место. Результата все нет. Только усиливается крик и вой и ослабевает сопротивление. Вынимаю клинок. Прячу лезвие в трость. Перехватываю её за самый конец. *все еще будешь молчать, мразь?!* Удар тяжелым навершием трости по ребрам приводит женщину в непередаваемое состояние. А между тем кровать уже обильно залита кровью. Рывком за руку переворачиваю мадам Пэти на живот. Делаю шаг вбок и ставлю ногу ей на затылок – не давая поднять лицо и закричать, а так же нормально вдохнуть – хороший прием. Главное – не переборщить, а то тетка сорвется на тот свет быстрей пули. В таком положении она получает еще несколько ударов, только с двух сторон одновременно – тростью и рукоятью мушкета. *ну что – говорить будешь?!!!* Глухое «угу», и я убираю ногу. Женщина вдыхает, но не переворачивается – лишь приподнимает голову. Еще бы – ноги сильно кровоточат, ребра превратились в кашу. она сдавленно шепчет адрес... *вот и славно* - я улыбнулся и потянул из ножен шпагу. «но… не-ет…» - она пытается перевернуться, но ничего не удается. Крикнуть о помощи она тоже не может. Даже эти слова вылетают из ее уст с трудом и довольно тихо. Первый удар пробил ей спину на уровне груди. Второй – укол в затылочную впадину – смерть. Без вариантов. Я достаю из кармана блокнот, наскоро выуживаю ключ, открываю записник. Вписываю названный мне адрес остатком уголька (каждый капитан носит при себе такой – что вести записи когда нет чернил или в плохую погоду – эти записи не размывает вода). Дело сделано. Марсель Пэти тоже не уйдет. Я вытираю о чистый край покрывала шпагу и трость. Обходя кровать, беру предложенный мне ранее бокал, выпиваю залпом вино и выхожу вон из дома настолько быстро, насколько возможно при хромоте. Выйдя на улицу, я подозвал к себе матросов и мы юркнули в подворотню. Добираться до следующей цели будем скрытно – а то мало ли, что.
Переулок, поворот, грязная подворотня, снова – переулок, и, наконец, вот он – дом, по указанному в записке информатора адресу. Берегись, Марсель.
Замызганный подъезд. Да, в Париже всё еще строят многокомнатные домики, будто маленькие гостиницы… Взгляд в записку: «второй этаж, направо…»
*Вы двое – дежурьте во дворе!* - повернулся я к своим спутникам - *Вдруг что – свистите.*
Вдвоем с еще одним матросом мы поднялись наверх. Направо. Дверь. Толкнул – заперто. Приложил палец к губам, повернувшись к матросу. Затем тихонько постучал. Прислушался. За дверью послышались торопливые шаги, потом что-то зашуршало (мне еще подумалось: «прячет что-то…»), хлопок ящика, скорее всего – в столе. Я освободил из трости мушкет. Оружие издало негромкий, так хорошо уже знакомый мне щелчок. Дверь открылась внутрь комнаты. Еще пока щелкал замок, изнутри послышался голос: «Ты рано. Я думал – придется до вечера сидеть.» Дверь открылась. За ней стоял немолодой мужчина с небольшой залысиной и уставшим лицом. Он несколько оторопел увидев двух незнакомцев у себя на пороге.
Короткий взмах рукой, боёк, курок. Узкий ствол уперся в брюхо жертвы. Выстрел услышали, наверное, только мы трое. «Клиент» пошатнулся, стал валиться назад. Блеснула шпага – надо добить.
Кивком головы я приказал матросу войти за мной в квартиру. Он вошел и запер дверь. Похоже, происходящее в последнюю пару месяцев его абсолютно не волновало. Все они одинаковые, эти простаки-наемники: жадные, жестокие. А я еще надеялся набрать честную команду…
Мы вошли в большую комнату. Ковер на стене, стол, диван, кресло, куча разного хлама… Обстановочка – так себе. Я все еще крепко сжимал в руке шпагу (пистолет уже вернулся на место – в трость).
Я принялся обыскивать квартиру. Скрупулезно и тщательно. Осмотрел все ящики стола, крышки, днища, в поисках тайника. Перерыл все книги на полках и столе, бросая их на уже обысканный до мелочей пол. Потом – диван и кресло. Распорол обивку кортиком и выпотрошил мебель. Вобщем – разворотил всё. Даже посуду на кухоньке пересмотрел. Нехитрая вытяжка камина, ковер на стене (он, кстати, тоже оказался на полу под конец обыска). Стены, люстра…
Нет. Её нигде нет! Нигде. Дьявол! А он уже мертв… Что же… Как? Франсуа. Надо укрыться у него и все обдумать. Он – друг. Он поможет решить головоломку. Дьявол! Где же эта чертова линза?! Так… так неаккуратно сработано. Засветился везде, где только мог. Собирался же уехать сразу после. Черт! Зажрался ты, Джонатан. Не продумал запасной план. Не предугадал… Нужно скрыться. Пора уходить.
Осматриваясь в помещении, я постепенно приближался к своему подчиненному. Взмах шпаги, и он схватился за щеку. Плохо. Рука до сих пор не окрепла после той схватки у конюха. Второй удар по потерявшемуся в пространстве матросу добил его. Тело грузно упало на захламленный пол.
Трость с треском разлетелась о дверной косяк. Пистолет из нее нырнул в голенище сапога, который я вывернул вверх. Уходить через парадную дверь нельзя. Я открыл окно, выходящее на небольшую улочку. Повезло. Почти никого. Глянул вниз – никаких карнизов. Что ж… полезем по выступам арчатых окон. Осторожно, но максимально быстро слез. Осмотрелся и быстрым шагом пошел к главной улице. Чем очевиднее – тем незаметнее. (Нога меня не тревожила еще с отплытия с островка на пароме с негром, после шторма).
Шагал я чуть не срываясь на бег. Навстречу бежал какой-то мальчик. Моя шляпа переместилась ему на голову, как только мы поравнялись. Мальчишка чуть оторопел, но я быстрым шагом удалялся от него. Потом кортиком, всё так же на ходу, я срезал свои длинные волосы. Пучок светлых, чуть сальных волос упал в лужу. А я все так же быстро шел.
Я повернул за угол, выуживая из карманов нужные мне вещи: линзу, блокнот, ключик к нему, табак, порох, пули, трубку, кремни… Деньги были в мешочке на поясе. Нести все это в руках? Я остановился, но почти сразу снова сорвался с места и пошел вперед с прежней скоростью. В паре кварталов от места моей остановки сидели двое. Судя по всему – нищие. Я заметил у них старый, залатанный заплечный мешок. Я снял камзол.
*Меняю!* - я бросил одному из них одежину, поднял мешок с земли, вытряхнул наземь содержимое и стал укладывать туда свои вещи. Один из случайных моих знакомых подался, было, вперед. Я отгородился мушкетом: *Даже не думай…*. я не знал, что у него на уме, но рисковать не хотел. Я просто поднялся и ушел. Они так и не проронили ни слова.
Вскоре по улицам «славного» Парижа шел чуть испачканный, коротко и не очень аккуратно стриженный молодой человек, при оружии и с заплечным мешком. На таких, обычно, обращают внимание, только если они сами к вам обращаются…
Отправлено: 26.11.07 20:16. Заголовок: *нет... к Франсуа не..
*нет... к Франсуа нельзя.* - думал я бредя по городу, сворачивая то в один переулок, то в другой, то снова возвращаясь на большие улицы - *Ален. полиция. уж там-то точно меня никто искать не надумает. к Алену...* - и я направился в ближайшее отделение жандармерии. Где точно его искать я не знал. В тот день я побывал в 4 устках. столько легавых в одни сутки я еще никогда не видел. в четвертом нашел. "ТЫ С УМА СОШЕЛ?!! ты... ты что с собой сделал? где костюм? ты чего припхался-то сюда?! на тебя ориентироки в каждом отделении висят!" - паниковал Ален, вытащив меня за рукав на улицу. *спокойно. СПОКОЙНО, ИДИОТ!!! мне нужно укрыться* "места лучше не нашел?!" - пробормотал себе под нос Ален. *помоги. линзы у него не было...* глаза моего собеседника поползли на лоб. казалось - сейчас скроются под идиотской жандармской шапочкой. "что-о?! как?! ДЬЯВОЛ!!!" *спокойно. мне всего-то нужно два-три дня. я всё узнаю. убью, кого еще нужно... если нужно. и смоюсь отсюда. больше Париж меня не увидит. никогда...* "я что-то придумаю. щас посидишь у меня в кабинете. НИ-КУ-ДА не выходи. придется остаться до ночи - останешься. давай. идем." - он снова дернул меня за рукав. ему всё происходившее явно не нравилось. его это пугало. в кабинете Алена я плюхнулся в его мягкое кресло, выложил ноги на стол, взял с него какую-то бумажку и стал читать. адо же было как-то себя развлечь?! до вечера, а может и дольше, от меня ничего зависеть не будет. надо ждать. а уж этому меня Ост-Индийская кампания научила добротно. накрепко вбила в голову - когда надо рыпаться, а когда - нельзя. Ален почти сразу убежал, напомнив предварительно еще раз, что никуда мне выходить нельзя. я только фыркнул в ответ и продолжил читать его отчеты и прочую полицейскую ерунду. *** часа три, наверное просидел я в кабинете подставного жандарма. аконец дверь открылась, и в кабинет вошел... священник, за ним - два жандарма, явно настроенный не вполне дружелюбно. я сразу понял - это не люди Алена, бросил взгляд на мешок с вещами и оружием - далеко - и потянулся к голенищу за хотя бы одним мушкетом. "не двигаться!" - щелкнул отведенный боек винтовки. я так и замер полусогнутый. *не успеешь.* - мелькнуло в голове. и тут в дверной проем протиснулся (НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! ВОТ - ПАДАЛЬ!) Робэр Фамьо . и тут до меня, наконец, начало доходить. я вдруг понял - кто он, как узнал - где меня можно искать, как меня зовут... то-то он мне сразу не понравился. вот! вот твой второй промах, Джонатан! ты думал, что ТЫ обвел вокруг пальца, а на самом деле - ТЕБЯ разменяли, словно четвертак! ты убрал, кого надо! а теперь пойдешь, как говорится в кругах тебе недалеких "на корм рыбам"! идиот! но мысль оборвал тяжелый удар приклада. *** очнулся уже в камере. темно, сыро. прохладно. который час - не представляю. одежда растрепана - обыскивали. делать нечего... надо хоть узнать - чего хотят-то от меня. раз не убили - значит еще нужен. может - тоже линзу не нашли?! ТОЧНО! тогда - поиграем, ребята... по моим правилам. я лег на нары, уперев одну ногу в стену, а вторую водрузив сверху на нее, и попытался придать себе как можно более безразличный вид. а голова болела... черт.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 5
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме